Калязин

Общие сведения

История города

Воспоминания переселенцев

Преподобный Макарий Калязинский

Троицкий монастырь

Калязинские храмы

Памятники истории и архитектуры

Калязин в наши дни

Приложение 1:
Житие преподобного Макария

Приложение 2:
Калязинская челобитная

Приложение 3:
Фото альбом "Калязин до затопления"

Общие сведения

Калязин, районный центр Тверской области, находится в 175 км к северо-востоку от Твери. Расположен на Волге, при впадении в неё реки Жабня. Население 15,8 тыс. человек (1992, 13,8 тыс. в 1979). День города Калязин – 25 июня.

Железнодорожная станция на линии Москва – Сонково – Санкт-Петербург; от Калязина начинается железнодорожная ветка (47 км) на Углич. Регулярное пассажирское движение по железнодорожной станции Калязин-Пассажирский началось в 1919 году, когда наконец была достроена ветка от Москвы через Дмитров, Савёлово. Также была построена линия Кашин-Калязин. Ветка Калязин-Углич вступила в строй лишь в середине 30-х годов. В настоящее время дальнее сообщение по станции Калязин-Пассажирский осуществляется с Москвой, Санкт-Петербургом (через Бологое и через Пестово) и Рыбинском. В пригородном сообщении курсируют «рабочие» поезда на Савёлово, Сонково (через Кашин), Углич.

Несколько старинных дорог уходят от Калязина. По Московской дороге можно добраться до Талдома, Дмитрова, Сергиев-Посада, Москвы. По Угличской дороге кроме собственно Углича можно доехать до Мышкина, Рыбинска, Ростова Великого, Ярославля. Наконец, в Кашин, Бежецк, Весьегонск, Тверь ездят по старинной Тверской дороге. Калязин расположен почти на одинаковом расстоянии от Москвы, Твери и Ярославля.

История города

Калязин один из старинных русских городов. Первые поселения на здешних берегах Волги и Жабни восходят к IV-V вв. н. э. Первое известное поселение, упомянутое в одной из русских летописей, называлось «Никола на Жабне». Это поселение значится в списках городов и местечек, сожженных монголо-татарами во время нашествия 1238 года.

ХI-ХII века – время хозяйственного и политического подъема Новгородской земли. Купцы Великого Новгорода, торгуя с русскими и другими землями по Волге, устраивали в устьях небольших рек свои опорные пункты, строили небольшие церквушки и называли их в честь покровителя мореходов Николы Мирликийского. Таким опорным пунктом на месте нынешней колокольни бывшего Николаевского собора, разобранного перед затоплением в 1940 году, стал монастырь «Никола на Жабне».

Существует несколько версий о происхождении названия города. Одна из версий связывает название города Калязин с возникновением в 1434 г. Троицкого монастыря на землях местного боярина Ивана Коляги. Калязинский поэт и публицист А.Д.Комлев полагает,что название поселения «Калязин» произошло от финского слова «кальяааси»,означающего «небольшое парусное судно». Есть еще одна интересная версия о происхождении названия города от угро-финского «кола» – рыба.

Подобно Сергиеву Посаду, город вырос из ремесленных и торговых слобод, возникших вокруг монастыря: на левом берегу Волги – Подмонастырская Слобода, получившая название от Троицкого Макарьевского монастыря, на правом берегу – Никольская Слобода, названная по Никольскому собору на Жабне, а за рекой Жабней – заречная часть города «Свистуха», выросшая из села Пирогово. Центром Калязинской слободы, так они все вместе назывались, была площадь перед Николаевским собором. Екатерина II, побывав здесь, дала в 1775 г. здешним трем слободам статус уездного города Калязин Тверского наместничества.

Герб Калязина утвержден 10 октября 1780 года вместе с другими гербами городов Тверского наместничества. В верхней части щита герб Тверской, внизу «старинные деревянные монастырские ворота в зеленом поле, означающие собою древность монастыря того, по которому имя свое город сей получил».

Присвоение Калязину статуса города не обошлось без курьезов. Император Павел I, отвергая многое, созданное его матерью Екатериной II, отменил в 1796 году и соответствующий указ. Только спустя два года после его смерти Александром I в 1803 году Калязину был возвращен статус города. В это время в Калязине уже проживали 8243 жит. (3794 мжч. и 4449 жнщ.). Жизнь его всегда была связана с Волгой. Весной и в начале лета после сильного паводка Волга была судоходной и по ней на плоскодонках перевозились товары в Москву, Петербург и гнаоборот. Грузы от самой Твери везли в основном до Рыбинска, где осуществлялась перевалка на более крупные суда. В Калязине большое развитие получило строительство судов. Два раза в год здесь устраивались ярмарки, успешно развивались кузнечный, сапожный, валяльный, кружевной промыслы. В XIX веке среди местных промыслов наиболее выделялось кузнечное производство так называемых польских лопат, и домашнее кружевоплетение, которым занимались до тысячи мещанок. Калязинские кружева, более дешёвые, чем вологодские, успешно продавались по многим городам России.

Калязин в первой половине XIX века – город крахмала и кружев. Крахмальных заводов насчитывалось десятки, а кружевниц – сотни. «Пройдите, – говорил один путешественник в первой половине XIX в., – днем или вечером по Заволжской монастырской части города и вы услышите звон коклюшек на улицах и в окнах домов. Мелькает белая лента кружева, слышится веселый звон и песня... И долго в памяти вашей остаются от Калязина величавые башни и стены монастыря, темный сосновый бор, звон коклюшек и тихий плеск волны».

Кружевной промысел, плетение узорной сетчатой ткани для отделки и украшений царской и великокняжеской одежды, известен с XV века. Кружево делалось золотом, серебром, тканью, с шелком, украшенное жемчугом, пухом, мехом горностая и фигурными металлическими предметами. Оно одинаково носилось царями, купечеством и крестьянами. Кружевной помысел в Калязине был привнесен из Москвы в середине XVII века.

В Калязине, особенно на 1-й, Подмонастырской, части города, в производстве кружев принимало участие все женское население от семилетних девочек до женщин преклонного возраста. Рабочий день – 16 ч. в сутки, иногда доходил и до 18 ч. Заработки – 25-30 коп. в день. Плетение производилось льняными нитями, шелком. Расцвет калязинского кружевного дела падает на первую половину XIX в. Кружева сбывались в Москве, Петербурге, во многих приволжских городах, а оттуда за границу (Англия, Персия). Калязинские кружева отличались прочностью, оригинальностью, своеобразной красотой рисунка и были очень дешевы. Массовое плетение кружев в Калязине велось вплоть до Октябрьской революции. В 1897 г. до 800-900 калязинских жительниц занимались этим делом.

Однако в начале XX века кружевной промысел приходит в упадок. В 1927 г., отмечает И. Ф. Никольский, – большой знаток калязинского кружевного промысла, – кружевниц было не более 200 человек. И он с горечью пишет: «Все меньше и меньше слышится в Калязине мелодичный говор коклюшек. Все реже и реже берутся в руки коклюшки. Сколки матерей и бабок, коклюшки выкидываются на чердаки и в чуланы, а прежние кружевницы предпочитают уходить внаймы или сдавать свои дома под дачи».

В 80-е гг. XX столетия местные энтузиасты пытались возродить промысел, но заметного перелома в этом деле пока не произошло.

Калязинский краеведческий музей хранит в себе редкое собрание старинных цветных изразцов XVII века местной калязинской работы. Цветные изразцы занимали почетное место среди произведений народного искусства ХVII-ХVIII веков. В душе русского человека всегда жила любовь к прекрасному. Она выражалась в разнообразных проявлениях жизни простого человека: резной наличник окна, делавший неповторимый вид крестьянского дома, фигурный светец для лучины, шитый золотом и серебром кокошник россиянки, который придавал юной красавице величавость и красоту. Особенное внимание русские люди уделяли внутреннему убранству дома. Печи украшались поливными кафелями с изображением фантастических цветов, сказочных драконов, птиц, зверей с человеческими лицами. На изразцах писались старинные русские пословицы и поговорки, веселящие душу хозяина и гостей. Калязинские изразцы получили широкое производство в XVIII в., их выпускалось до 7-8 тыс. штук в год. Изразцы продавались на ярмарках в Угличе, Ростове, Кашине, Бежецке и других городах. Делали их из местной глины вблизи монастырского бора. В XVII- XVIII вв. изразцами украшали не только внутренние покои дворцов, церквей и городских зданий, но и наружные стены. Они производили при солнечном освещении непередаваемое впечатление. Известно, что стены Троицкого собора Калязинского монастыря и Петровского дворца, построенного для приема Петра I на территории монастыря, были украшены снаружи и внутри изразцами. Собрание изразцов Калязинского музея – одно из богатейших среди музеев Тверской области.

С Калязинским краем связаны имена известных литературных деятелей. Основателем усадьбы Ново-Окатово был отец великого русского писателя второй половины XVII века Дениса Ивановича Фонвизина – Иван Андреевич Фонвизин. В 1750 году он купил небольшой участок земли на берегу Волги, недалеко от города Калязина (между селом Малинники и деревней Окатово). На приобретённой земле был построен обширный деревянный дом и разбит парк из липовых деревьев. Новая усадьба была названа «Сельцо Новое», а слившись в последствии с деревней Окатово получило название «Ново-Окатово». Фонвизины выдвинулись на военной службе при Петре I. Иван Андреевич Фонвизин был человек энергичный, петровской складки. Он начал военную службу во время русско-шведской войны, любил чтение, книги и с ранних лет пристрастил к ним своих детей, которые все оказались в той или иной степени близкими к литературе. Старший из детей Фонвизина – Денис был прославленный писатель-комедиограф, автор бессмертной комедии «Недоросль», младщий сын – Павел- блестяще знал иностранные языки, много переводил и печатался в журналах. Он был поэтом. Сестра Фонвизиных также писала стихи.

В канцелярии Калязинского земского суда подростком служил уроженец Тверской губернии великий русский писатель-сатирик, драматург и баснописец И. А. Крылов (1769-1844), продолжатель традиций Фонвизина. В 1775 году отец будущего писателя – Андрей Прохорович Крылов – вышел в отставку и получил назначение на гражданскую службу в город Тверь, куда и переехала вся семья Крыловых. Однако безмятежное детство Ивана продолжалось недолго: в 1778 году отец умер, не оставив жене и детям средств к существованию. С тех пор и начался трудовой путь Крылова, сначала в качестве канцеляриста в Калязинском суде, затем в губернском магистрате. В своем журнале «Почта духов» Крылов печатал публицистически острые антикрепостнические произведения и лишь позже, подвергнувшись гонениям царского правительства, обратился к более миролюбивому иносказательному жанру – басне.

Еще один великий русский сатирик М. Е. Салтыков-Щедрин (1826-1889) родился в Калязинском уезде, в селе Спас-Угол. Он связан с Калязиным не только рождением. Писатель почти два года (1860-1862) служил тверским вице-губернатором. В сентябре 1860 года салтыков-Щедрин побывал в Калязине с целью проведения ревизии местных чиновников. Вопиющий произвол властей, взятничество, бесконечная канцелярская волокита – такова картина, нарисованная сатириком в своих официальных записках о ревизии.

Как видим, все трое величайших русских сатириков родились или провели детство в этих тверских краях на верхней Волге! Случайное ли это совпадение? Или тут была какая-то взаимосвязь с особенностями здешних социальных условий? Благодатная тема исследований для историка-социолога и историка-литератора.

3 июля 1856 года в уездную больницу поступил пациент А. Н. Островский, который на одной из городских улиц перевернулся в экипаже и сломал себе ногу. Великий драматург в сердцах написал, что «трудно представить себе города более сонного и бедного, чем Калязин». Есть интересная запись в дневнике драматурга: «Ходили по городу, были на мельнице, там мужик на три удочки ловил очень хорошую рыбу. Поужинали в трактире, в котором очень чисто и чрезвычайно дешево». Островский по заданию Морского минестерства принимал участие в литературной экспедиции по исследованию Верхней Волги. Писатель посетил Тверь, Ржев, Торжок, Старицу, Кимры. В Калязине участие его в экспедиции закончилось. После больницы он уехал в Москву.

В 1858 г. в селе Елпатьеве в имении князя Д.П. Нарышкина останавливался во время поездки по России Александр Дюма-отец. Посещали Калязин: В.А. Жуковский, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов.

В конце XIX в. в городе было 30 предприятий, в том числе ткацкая фабрика, крахмальный, кожевенные, кафельные заводы, домов 936: 120 каменных, 33 полукаменных, 783 деревянных.

В начале XX в. в Калязине было 7 церквей, все каменные, мужской монастырь, входивший в десятку «первоклассных», 3 пристани и 33 заводика. Но, пережив свои древние промыслы, город новой промышленности не нажил.

После 1940 г. был введен в строй каскад плотин в Иванькове, Угличе и Рыбинске. Волга стала судоходной до Твери в течение всего периода навигации, а Угличское водохранилище поглотило большую часть города Калязина и еще десятка четыре разных поселений.

В зону затопления попадало примерно три четверти Калязина. Переносу подлежало 533 строения, в число которых попадали все 5 действующих городских пекарен, кожевенный и кирпичный заводы, рынок. Пострадало 1262 крестьянских хозяйства. К концу сорокового года Калязинский район недосчитался примерно 60 процентов подворий. Люди, сложив на телеги свой нехитрый скарб, просто уехали, чтобы уже никогда сюда не вернуться. Навсегда ушла под воду историческая часть города, исчез Троицкий монастырь, собор и многое другое.

Сохранились лишь часть Московской (Карла Маркса) улицы, а также полностью улицы Тверская (Ленина), Садовая (Красноармейская) и некоторые другие. Жителей затопляемых домов переселяли на новые улицы, располагавшиеся между старой Никольской Слободой и железнодорожной веткой Москва-Калязин. Ныне это улицы Коминтерна, Шорина, Салтыкова Щедрина и др.

Воспоминания очевидцев затопления Калязина

Рассказать о тех событиях лучше, чем коренные калязинцы, невозможно.

Мария Михайловна Приселкова, 1918 года рождения: «Мы жили в первой, подмонастырской части города. Там было 7-улиц – Загородная, Заболотная, Нагорная, Макарьевская, Гончарная... Была начальная школа, почта, монастырь, две церкви, кладбище, прекрасный берег. Песок – на юге не найдешь. По берегу незабудки, родники. Наша Волга была маленькая, я барышней переплывала ее по два раза на Заречье. Ходили два парохода – «Радищев» и «Чернышевский».

Дом у нас был отличный, из толстых бревен – родители их сами заготавливали, сами пилили. Очень трудно было расставаться с первой частью, особенно огорода жаль, сирени.

- – А родители хотели переезжать?

- Раз постановление правительства было, как они могли ослушаться? Негодовали, конечно.

Александр Михайлович Родимов: «Моей матери, переселявшейся в первых рядах, дали премию 150 рублей. Ежели крыша была железная, то переселяли в центр, а если покрыта тесом или дранкой, то на окраину или на Свистуху».

Валентина Ивановна Шустова, 1925 года рождения, училась в школе-семилетке, располагавшейся во второй части Калязина, рядом с Николаевским собором: «Там стоял ресторан богатый, дом колхозника, прокуратура. Такая красота была, дома с арками, кладка на яйцах, ни одной трещины. Набережная была красоты невозможной. Была пристань, колесники ходили по маленькой Волге. Когда вода стала подниматься, мы в школу сначала на лодках плавали, а потом уж и плавать некуда стало. Вода поднялась вдруг разом. Одна колокольня осталась, этим теперь город и знаменит.

Люди у нас жили нормально, можно сказать, хорошо, каждый имел дом, 20 соток, хозяйство, у всех почти коровы были. В Кашин ездили торговать со своих подворий. Замков не вешали – ставили метлу или заступ. Родня моя, Охлобыстин Борис, жил за Волгой. Они дом свой перевозили, хороший, крепкий дом был. А какие поплоше, как тронули их, так и рассыпались. А торопят – съезжай, а вода-то прет! Очень много народу от этого поумирало. На переезд деньги давали, но их не хватало. Детей-то много держали, по 5 – 6 человек, а переехать не на что, самоубийства были.

Борис Николаевич Куликов, 1927 года рождения: «В 1939 году отец начал разбирать дом. Было собрание, люди говорили, что государство должно о нашем переезде позаботиться, но председатель горсовета Федоров сказал, что если переносом займется государство, то строить будут заключенные (их называли принудчиками, вокруг были лагеря НКВД), и они построят кое-как. Будем замерзать в своих домах. Замерзать никто не хотел. Пришлось согласиться с Федоровым. Выданной суммы на перенос дома было мало, отец мой продал корову и поросенка».

Клавдия Петровна Максимович, семье которой в процессе переселения пришлось расстаться с буренкой, передала местному краеведческому музею документ. Он называется лаконично: «Обязательство». Там указано, что переселенец обязан «не позднее декабря 1939 года выстроить по типовому проекту деревянный жилой дом в две комнаты общим размером 8х9 метров».Финансовая повинность сгоняемых с места была расписана на 20 лет вперед: «Обязуюсь выстроить постройки общей стоимостью 10000 рублей, из которых 7900 за счет собственных средств и средств, полученных от Волгостроя, – 2100. Полученную ссуду обязуюсь (с причитающимися процентами) погасить в нижеследующие сроки:

5 марта 1940 года – 160 рублей
5 марта 1941 года – 160 рублей...»
Последний платеж намечался на тот же мартовский день 1959 года.

Старые калязинцы очень горюют о взорванном монастыре: «Его разбирали, взрывали, жгли, и падала колокольня». У Клавдии Николаевны Толкачевой, 1912 года рождения, хранятся иконы, на которых почти не разобрать изображения. Иконы она выловила, дождавшись ночи, в пруду возле монастыря – когда собор взрывали, лики святых разлетались по округе.

По переписи населения 1939 года, пришедшейся как раз на описываемые события, большая часть населения России была верующей.

Преподобный Макарий Калязинский

В июне 2008 года в Калязине, на перекрестке ул. К.Маркса и ул. Красноармейской был установлен и освящён памятник Макарию Калязинскому. Средства на изготовление и установку памятника собирали горожане. Памятник, выполненный из бронзы, стал достопримечательностью города. На новом монументе Святой Макарий Калязинский стоит на фоне стилизованного фрагмента стены древнего храма, с узким окном, с маленьким куполом наверху, что придает всему памятнику вид, схожий с часовней. В левой руке Макарий держит макет монастыря, в правой – игуменский посох. Над его головой на стене выбита надпись: «Святителе Отче Макарие, моли Бога о нас». Эта надпись дугой огибает изображение Троицы, напоминающей об основанном Макарием Троицком монастыре. Около памятника никогда не переводятся цветы, а за его спиной – водохранилище, поглотившее обитель Макария, но память о нем не уничтожившее.

К материалам, сохранившим сведения о преподобном Макарии Калязинском, в первую очередь следует отнести так называемую «Записку о Макарии Калязинском», его житие, рассказ об обретении мощей и чудесах. Текст рукописных вариантов собственно жития преподобного Макария Калязинского до сих пор не опубликован, но в XIX в. было издано несколько составленных по разным источникам его житий.

Преподобный Макарий (в миру – Матвей) родился в Тверском великом княжестве, в с. Гридково (позднее стало называться Кожино), в 198 верстах от Твери, на правом берегу реки Кашинки.

До середины XVI в. в Кожине стояла деревянная церковь; считалось, что в ней крестили Матвея и там же он венчался. Сохранились венцы, его крестик и икона, на обороте которой написано: «Сей образ Рождество Пречистые поставлене Ивана Васильевича Кожина (внучатый племянник преподобного Макария) лет 7020 (1512)». По преданию, икона принадлежала его родителям.

В середине XVI в. на месте старой церкви построили новую, тоже деревянную. В 1732 г. над могилами родителей, жены и других родственников святого был возведен каменный храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы с приделом во имя преподобного Макария Калязинского.

Он был старшим из детей Василия и Ирины Кожиных. Датой его рождения называют 1400, или 1401, или 1402 г. (в разных списках жития преподобного Макария указано, что он умер на 81-м или 83-м году жизни), 17 марта 1483 г. (эта дата никем не оспаривается). В литературе чаще упоминают о 83 годах жизни святого, но М.Д. Каган, например, принимает и другой вариант: 1402–1483 гг. Имя Матвей, которое он получил при крещении возможно указывает на рождение в ноябре месяце.

Прошлое Кожиных легендарно. По преданию, бытовавшему в роду, дед святого Макария некий Фаренс Бах (Вахты Фрянц, Юрий Вахты Франц) приехал послом от литовского великого князя Витовта (по другой версии – из Швеции) к Василию I, был задержан в Москве в связи с занятием «лифляндскими рыцарями», союзниками Литвы, русских крепостей, а затем, удачно выполнив поручение московского великого князя, который послал его в Швецию (отсюда, видимо, вариант приезда предка из Швеции) для набора конного полка против Едигея, вернулся в 1407 г. в Москву, где крестился и получил имя Ананий. Сын его Василий, участвовал в военных действиях против Димитрия Шемяки. В 1450 г., преследуя мятежного князя, он убил княжеского коня, в подтверждение чего привез лук и кусок кожи этого коня (отсюда фамилия потомков Василия – Кожины). Он был пожалован Василием II грамотой (см. Акты социально-экономической истории Северо-Восточной Руси конца XIV – начала XVI века (АСЭИ). Т. 3. М., 1964. № 178а), в которой кратко изложен этот эпизод феодальной войны. Среди пожалованных земель названы родина преподобного Макария – сельцо «Гритьково», деревня Семендяево, пустоши Карабузино и Спас на Холме. Село Семендяево вошло позднее в состав монастырской вотчины. Обстоятельства и источник его поступления в вотчину неизвестны, но уже в 1504 г. оно принадлежало монастырю. Пустошь Карабузино вряд ли могла быть пожалована отцу святого Макария. В Кашинском уезде было несколько владений с подобным названием, и принадлежали они представителям измельчавшего боярского рода Карабузиным.

В подлинности предания усомнился еще И.С. Беллюстин, отметивший, что эпизод с Шемякой известен только по грамоте Василию Коже, а два «немца», носившие имя Фаренс Бах, жили в России во второй половине XVI в. Он же указал, что некий Феодор Кожа был в роду Григория Пушки. В подтверждение своего предположения о родстве Кожиных с Феодором Кожей И.С. Беллюстин отметил: «Сколько можем припомнить, Кожины состоят в родстве с Пушкиными и Бутурлиными». Со своей стороны, обращаем внимание на хронологическое несоответствие между временем рождения Матвея Кожина и действиями его предков. А.А.Зимин доказал подложность грамоты Василию Коже: в день ее выдачи Василия II не было в Москве, где, как указано в тексте, был оформлен акт.

Намек на иноземное происхождение рода Кожиных содержится в материалах, впервые привлеченных составителями изданных житий. Они процитировали запись из «псалтыри следованной» о том, что «преподобный Макарий бе от западных стран». Этот факт зафиксирован в «Прологе» 1643 г. Оригинальность сведений из этого небольшого по объему жития позволила М.Д.Каган и Е.В.Крушельницкой вслед за В.О.Ключевским выделить его как особое житие преподобного Макария Калязинского. В.О.Ключевский отметил, что проложные жития передают «немногие наиболее крупные биографические черты в простом рассказе». По ним составлялись позднее основные, «правильные» жития. В данном случае различия между этими двумя редакциями столь существенны, что, возможно, составитель основного жития вообще не обращался к материалам Пролога.

Истинное происхождение рода Кожиных установить не удается, но их принадлежность к тверской знати несомненна. У Василия и Ирины Кожиных было четверо детей: Матвей, Александр, Григорий, Ксения. Александр стал единственным, кто продолжил род Кожиных. Григорий (в иночестве Геннадий) был архимандритом Отроча монастыря, а в 1461–1477 гг. тверским епископом. Афанасий Никитин в своих путевых записках описал начало своего пути в 1468 г.: «Поидохъ отъ святаго Спаса златоверхаго съ его милостью, отъ государя своего от великого князя Михаила Борисовичя Тверскаго и от владыкы Генадия Тверьскаго (брата Макария), и от Бориса Захарьича (Бороздина, очевидно, сына Захарии Бороздина, боярина и родственника преподобного Макария и преосвященного Геннадия), поидохъ вниз Волгою, и приидохъ въ манастырь Колязинъ къ Святей Живоначальной Троици и святымъ мученикомъ Борису и Глебу; и у игумена ся благословивъ у Макария и святыа братьи; и с Колязина поидох на Углечь».

Ксения вышла замуж за Ивана Ивановича Гавренева, угличского боярина и «стольника» великого московского князя. Племянник преподобного Макария Василий Александров сын Кожин был сыном боярским тверского великого князя Михаила Борисовича. Досифей Топорков в составленном им, по мнению В.О.Ключевского, не ранее 1547 г. Волоколамском патерике называет тверского боярина Захария Бороздина родственником святого Макария. Досифей, ссылаясь на своего дядю Иосифа Волоцкого, лично знавшего преподобного Макария, называет его «сродником» «большим боляром тверьским».

Родители готовили Матвея к «воинскому званию». По воле отца Матвей женился на Елене Яхонтовой внучке тверского боярина и племяннице боярина и дворецкого тверского великого князя Михаила Александровича. После ухода из жизни через год родителей, а потом и жены, с которой Матвей договорился в случае смерти одного из них не вступать во второй брак, а уйти в монастырь, он, прожив в браке всего три года, около 1420 г. раздал свое имущество бедным (судьба его состояния, как будет показано дальше, оказалась сложнее) и постригся в Николаевском Клобуковом монастыре. По данным краеведов, он пробыл в монастыре «несколько более 10 лет» и проявил себя человеком активным. По преданию, он построил для монастыря мельницу на реке Кашинке и вырыл колодец.

Спустя некоторое время, уже став священником, он, как говорится в житии, желая угодить Господу, покинул монастырь с семью монахами. Иначе описывает его уход предание, опубликованное кашинским дворянином С.В. Кисловским. Монастырь вел тяжбу с купцами Ждановыми из-за мельницы, частью которой по наследству распоряжался преподобный Макарий. Свои права он передал монастырю. Ждановы, стремившиеся заполучить всю мельницу, добились его ухода из монастыря.

Историческая основа предания подтверждается материалами из архива Николаевского Клобуковского монастыря. Дмитровский удельный князь Юрий Иоаннович в 1511 г. передал этому монастырю половину мельницы своего «ближнего человека» Шестака Шеншина. Другой ее половиной монастырь уже владел, и построена она была, как записано в жалованной грамоте государя Иоанна IV 1573 г., подтверждавшей монастырские права на мельницу, преподобным Макарием «вместе пополам» с Шестаком Шеншиным. По-видимому, выходу из монастыря сразу восьми монахов предшествовал какой-то конфликт, возможно, связанный с разногласиями по вопросам собственности монастыря. Между прочим, местные жители считали, что речка Вонжа, протекавшая около Клобукова монастыря, получила такое название в связи с обстоятельствами удаления вон из монастыря преподобного Макария37.

Трудно сказать, было ли у него изначально намерение основать новую обитель или к этому его побудил вынужденный уход из монастыря. Полной ясности о дальнейших действиях преподобного Макария нет. Составители изданных житий приводят текст из «псалтыри следованной», где говорится, что он «...изыди же в пустыню близ града Дмитрова и ту вселися и храм созда во славу Святыя Троицы и оттуда иде на Волгу и вселися близ града Кашина, на 15 поприщь и тамо монастырь созда и братию совокупи...». Известие о пребывании преподобного Макария в Дмитрове встречается в Прологе. М.Н. Тихомиров отметил, что подворье Калязина монастыря в Дмитрове находилось, согласно легенде, на месте землянки святого. Он также писал, что «сохранилась устная легенда о дмитровских жителях Фуфаевых (в XVII в. Фуфаевы уже известны в Дмитрове), будто их проклял Макарий за насмешки над ним, и с тех пор все Фуфаевы обладают недостатком речи». Эта легенда перекликается с преданием, известным С. В. Кисловскому, о кашинских купцах Ждановых, которым преподобный Макарий предсказывал вымирание их рода. Возможно, оба предания имеют общую основу. Святому Макарию приписывали создание Дмитровского монастыря в Кашине. Созвучие в названиях Дмитрова монастыря и города Дмитрова наводит на мысль, что речь идет об одном и том же событии.

Деятельный и непримиримый, когда дело касалось его убеждений, преподобный Макарий в сопровождении семи единомышленников не слишком стремился к уединению. Но ему не удалось обосноваться в Кашине или Дмитрове. В итоге он остановился на том месте, где появился Калязин монастырь. Выбор не был случаен: он создал монастырь «во своих местех» и «отчину свою, вси села, приложил тому монастырю».

Икона прп. Макария Калязинского из Петропавловской церкви г. Кашина
(32. х 28.5 см. 2-я половина XVII в. ЦМиАР. Москва).

Начало новой обители в устье реки Жабни было положено возведением монахами за 40 дней храма во имя Святой Троицы. И.С.Беллюстин пишет, что это место было заселено издавна. Поселение возобновилось после его разорения в 1237 г. татарами. Еще до прихода сюда святого Макария на правом берегу Волги существовал монастырь «Николы на Жабни». Спасшиеся от татар построили вблизи него слободку Пирогово за Жабней. Напротив, в лесу, и обосновался преподобный Макарий. Позднее тверской великий князь Борис Александрович отдал Калязину монастырю «монастырь святого Николы на Жабне и зъ землями и что к нему изстарины потягло». В.А.Кучкин считает, что в устье Жабни располагался еще до основания Калязинского монастыря укрепленный городок «Святославле поле», ставший предшественником города Калязина.

Время основания Калязина монастыря различные исследователи определяют по-разному: не позднее 30-х гг. XV в., не позднее 1434 г., первая половина XV в., 1444 г., около 1450 г., 1459 г. Дата 1444 г. принимается большинством авторов. За ней, видимо, стоит устная традиция о поставлении преподобного Макария в 1444 г. игуменом. И.А. Виноградов, материалы которого содержат подробности о преподобном Макарии Калязинском, опирающиеся на местные предания, относит основание монастыря ко времени не позднее 1434 г. Эти данные находят следующее подтверждение.

В середине XIX в. неизвестный автор описания Калязина монастыря заметил, что святой Ефрем Перекомский уже в 1437 г., согласно его житию, покинул Калязин монастырь, проведя в нем три года. По данным Л.И.Денисова, он был пострижен около 1420 г. вместе с Матвеем в Клобукове монастыре. Он, кстати, мог быть в числе тех монахов, которые вместе с преподобным Макарием основали новый монастырь. Отметим, что, по другим сведениям, Ефрем постригся после ухода из Калязина монастыря в Вишерском монастыре, основателем которого был святой Савва Вишерский, в миру Сергей, один из сыновей Ивана Борозды, брата или дяди Захарии Бороздина, родственника преподобного Макария. Примечательно, что среди родственников святого Макария несколько человек стали выдающимися церковными деятелями (Геннадий, Паисий Угличский, Савва Вишерский).

О существовании Калязина монастыря в 30-е гг. XV в. говорит тот факт, что послух, выступавший в 1504 г. на суде по поводу спорных калязинских владений, уверял, что помнит монастырские починки Крутец и Красное Селище еще пустошами, принадлежавшими монастырю как раз 70 лет назад.

Хронологически несообразны следующие свидетельства. Согласно сведениям И.А. Виноградова, преподобный Макарий был посвящен Тверским епископом Моисеем в иеромонахи, а по данным митрополита Макария (Булгакова), поставлен владыкой Моисеем в игумены. Но преподобный Макарий упоминается как игумен в докладной данной грамоте из калязинского архива, в которой Моисей назван архимандритом Отроча монастыря. Известно, что Моисей оставался архимандритом до 1457 г., только тогда он стал епископом.

К сожалению, не удается уточнить время основания монастыря по противоречивым сведениям о племяннике преподобного Макария святом Паисии Угличском (в миру – Павел Гавренев, сын Ксении Кожиной). Согласно его житию, он принял пострижение десятилетним мальчиком в Калязине монастыре, и постригал его сам преподобный Макарий. Святой Паисий родился в 1397 г., а умер в 1504 г. в возрасте 106 лет, следовательно, если его биографические данные верны, он никак не мог быть в десятилетнем возрасте постриженником преподобного Макария.

Святой Паисий, живший какое-то время в Калязине монастыре, в 1466 г. по просьбе угличского князя Андрея Васильевича переселился в Углич, где служил его отец, и стал основателем Богоявленского и Покровского Паисиева монастырей. В 1483 г., незадолго до своей смерти, преподобный Макарий побывал на освящении построенной стараниями его племянника церкви в честь Покрова Пресвятой Богородицы.

Волоколамский патерик («Сказание о русских пустыножителях») Досифея Топоркова – один из немногих источников, сохранивших известия о ранней истории Калязина монастыря и его основателе. В нем рассказывается, что до игуменства преподобного Макария, сначала отказавшегося «начальствовать братиам» и желая «в смирении жити», в монастыре были другие игумены. Поскольку первый жил не по «преданному закону», преподобный Макарий, бывший ктитором, «много наказав его» и «сказав» о нем епископу, «инаго избрав себе». Но и второй игумен начал «тем же обычаем жити», и он и его «отстави от игуменства». «И приспеша святому возрастом до средовечна (ранее уже высказывалось предположение о том, что, может быть, эти события относятся к 1444 г.), епископ же начен самого его нудити прияти херитонию и начальствовати в своем монастыре братии. Тако же и сродници его, – Захария Бороздин прозванием и инии вси его сродници, – едва увещаша его прияти священьство».

Как видно из рассказа, преподобному Макарию не сразу удалось навести в монастыре должный порядок. Если семь старцев, с которыми он пришел на Волгу, были совершенны своими «добродетельми и постническым и иноческым житием», то последующее увеличение числа братии едва не погубило дело. Первый игумен, «приложив себе некоих от братии, и начаша некоя разоряти сущая обычая в монастыре, и в брашне и питии и прочая вся», нарушая установленный святым Макарием порядок «не держати хмельнаго пития, ни ясти, не пити по келиям». После смещения второго игумена, оказавшегося не лучше первого, преподобный Макарий вынужден был принять бразды правления. Он сумел добиться того, что преподобный Иосиф Волоцкий, посетивший монастырь, восхитился благочинием, царившим в обители, в которой «вся творяху по свидетельству отеческых и общежительных преданий».

Надо отметить, что Калязин монастырь был словно обречен на решение проблем, связанных с недостойным поведением начальства и братии. По-видимому, появление в XVII в. «Калязинской челобитной», высмеивавшей пьянство в монастыре, отразило конкретную ситуацию, сложившуюся в то время в нем. Возможно, предания о событиях XV в. также сыграли роль в появлении замысла этого произведения.

На первых порах калязинская вотчина формировалась не столько за счет благотворительности соседей, сколько благодаря тому, что преподобный Макарий выступил в роли ктитора, передав, как было упомянуто, своему детищу собственные земли. Он и в дальнейшем проводил активную земельную политику. В архиве монастыря сохранились сведения о 14 сделках, совершенных от его имени, в которых, возможно, были задействованы его земли. В некоторых случаях в актах сказано об этом четко («променил... землю свою»), в других отмечено, что сделки совершались от имени игумена. Впрочем, следует иметь в виду, что отсутствие упоминаний о монастыре и братии в актах первых десяти лет игуменства преподобного Макария может объясняться не принадлежностью владений ему, а тем, что как основатель и ктитор монастыря он считал возможным заключать сделки от своего имени. Постепенно его земли слились с остальными монастырскими владениями. Двойственное положение земель игумена в вотчине просматривается в меновной 1458/59 г. с его слугой Кузьмой Игнатьевым. Совершая сделку, преподобный Макарий хотя и указал в акте, что отдал Кузьме свои деревню и починок, но обязал его вернуть в будущем эти земли не ему (Макарию), а монастырю.

В калязинских актах сохранились сведения о контактах преподобного Макария по поводу монастырских земель с тверским великим князем Михаилом Борисовичем. Братия, повествует житие, «умножалась все более, так что для нея он принужден был купить у тверского князя село Сергеевское». Возможно, купля была сделана по просьбе святого Макария. В более позднем акте прямо указано, что он «бил челом» Михаилу Борисовичу о землях, смежных с монастырским селом Спасским. Принимая во внимание эти факты и родственные связи преподобного, можно с уверенностью говорить о его знакомстве с великим тверским князем.

Интересно, что в одной из жалованных купчих грамот на села тверского великого князя Бориса Александровича упоминаются жена великого князя Анастасия и князь Михайло, причем сказано, что они «печаловались» по поводу сделок. Можно предполагать, что князь Михайло – это или сын Бориса Александровича, или князь Михаил Димитриевич Холмский. Возраст сына Бориса Александровича, родившегося в 1453 г., казалось бы, делает маловероятным его участие в оформлении сделки, совершенной до 1457 г. Не помогает прояснить ситуацию и запись в конце жалованной купчей Бориса Александровича (ок. 1455–1460 гг.), хранившейся в монастырском архиве, брату преподобного Макария Александру на село Настасовское: «...а печаловалася мне великая княгиня Настасья, да мои сын князь Михайло», где имя записано в той же форме, но указано, что это сын Бориса Александровича. Покупка Александром села с названием, перекликающимся с именем великой княгини, за солидную сумму (50 рублей) говорит о его значительной материальной обеспеченности.

Настойчивость в земельной политике преподобного Макария свидетельствует о том, что он, вне всякого сомнения, принадлежал к старшему поколению церковных деятелей, разделявших взгляды преподобного Иосифа Волоцкого. В этой связи можно напомнить легенду о соседе основанного преподобным Макарием монастыря Иване Каляге (Коляге). Согласно житию, опубликованному Н.Фелицыным, он был боярином, хотя это кажется маловероятным. Наблюдая за деятельностью святого Макария, он начал опасаться за судьбу своих владений: «...мних, сеи обладает местом сим и мене изженет, и землю мою к пустыне своей присовокупит». Иван Каляга, вынашивавший план убийства преподобного Макария, был наказан Богом. Он заболел и едва смог дойти до игумена, чтобы покаяться в злом умысле. Прощенный, Каляга принял пострижение и передал свои владения монастырю.

Привлекает внимание имя Иван Каляга, от которого получил название монастырь. По данным Волоколамского патерика, не упоминающего легенды о Каляге, преподобный Макарий «смирения ради не повелел его (монастырь) нарицати своим именем, но нарече его Калязин».

Заметим, что, во-первых, легенда включена в «Записку о Макарии Калязинском» (наиболее ранний из вариантов жития), во-вторых, в роду Ивана Борозды, родоначальника Бороздиных, родственником которых был преподобный Макарий, известен Иван Колядинской. Обращает на себя внимание встречающаяся замена буквы «а» на «о» в имени Каляга и названии монастыря, причем написание через «о» представляется более ранним. Думается, что ввиду всего сказанного о земельной политике святого Макария, даже в случае вымышленности этой истории, само появление ее весьма показательно.

Преподобный Макарий внимательно относился к формированию калязинской вотчины. Интересный материал об этом содержится в калязинских актах. Вначале далеко не все соседи спешили отдавать земли монастырю. Среди земельных сделок, совершенных при жизни преподобного Макария, большое место занимали мены. 32 земельных акта того периода включают 13 данных (среди них 7 жалованных и 1 духовная), 11 меновных, 7 купчих и одну меновную данную грамоту. До середины 50-х гг. XV в. была совершена лишь одна вкладная операция. Очевидно, что преподобному Макарию приходилось прилагать усилия для получения новых владений, подчас компенсируя владельцам их утрату.

Совершению земельных сделок предшествовало их обсуждение. Так, в меновной 1472/73 г. записано: « Се язъ, игумен Макареи Колязина монастыря, да язъ, келаръ Колязина моностыря старец Митрофан, да язъ, козъначии Колязина ж моностыря старець Иевъ, да язъ, старець Восиянъ, и вся братия Колязина ж моностыря, поговоря есми промеж собя и доложа великого князя Михаила Борисовича тверского, менялися...» с Иваном Иевлевым, сыном Чаплиным.

В 1504 г. на суде удельного дмитровского князя Юрия Иоанновича по поводу монастырских починков местные землевладельцы Захария и Данила Ботвиньевы говорили: «Еще, господине, игумен Макареи те земли, господине, менял отцем нашим, и отци наши, господине, и нас с собою водили по тем местам, да опять, господине, мена ся отцем с ыгуменом с Макарием не стала за тем, что, господине, те земли к лесу пришли». Как видим, преподобный Макарий лично осматривал интересующие его земли и при приобретении учитывал их «вписываемость» в калязинские владения. Вероятно, по его просьбе были оформлены жалованные купчие тверского великого князя Бориса Александровича на уже упоминавшиеся села Спасское и Сергеевское Малявина. Неугомонный игумен «бил челом» великому тверскому князю Михаилу Борисовичу о землях, как отмечено в акте, смежных с калязинским селом Спасским.

Скончался Макарий 17 марта 1483 года, был погрёбен в построенной им деревянной церкви. 26 мая 1521 года при ремонтных работах в храме был обнаружен гроб с телом Макария, вскрыв его, по преданию, были обнаружены нетленные мощи святого. В 1547 году на церковном соборе был прославлен в лице святых.

В XVI в. преподобный Макарий Калязинский «вошел в круг церковных деятелей, почитаемых иосифлянами». Интерес к нему проявил как сам преподобный Иосиф Волоцкий, так и его родственник Досифей Топорков (составитель Волоколамского патерика). Е.В.Крушельницкая подметила, что один из известных списков «Записки о Макарии Калязинском» оказался в окружении памятников, связанных с Иосифо-Волоколамским монастырем. Пик интереса к личности Калязинского чудотворца пришелся на время его канонизации. Макарий Калязинский – почитается как общерусский святой с 1547 г. Это время окончательного уничтожения нестяжателей. В то время иосифлянам были нужны подобные святые для отстаивания своих воззрений на монашество.

Фреска прп. Макария Калязинского из храма Богоявления Господня в селе Глебово Талдомского района Московской области (бывшего Калязинского уезда).

Присутствие дмитровского удельного князя в истории обретения мощей преподобного Макария вполне примечательно. Юрий долгое время ввиду бездетности старшего брата, московского великого князя Василия III, являлся его наследником. Отношения между братьями не были безоблачными. Юрий постоянно стремился укрепить свое положение. Канонизация святого Макария стала, по-видимому, одним из шагов, предпринятых князем в этом направлении. Заинтересованность Юрия очевидно просматривается в дальнейшем ходе событий. Сохранились, например, сведения, что князь живо интересовался личностью преподобного Макария. В «Записке о Макарии Калязинском» читаем: «В лета 7032 (1524), марта 17 день, въспрашивал князь Юрий Иоаннович стретенскыа старицы Ефросинии, Васильевскыа жены Кожина (очевидно, жена племянника преподобного Макария, Василия Александровича Кожина) о житии преподобнаго Макариа чюдотворца, от каковых родителей родися, и каково было житие его. И старица Ефросиниа сказывает, помнит Макариеву маму, котораа его кормила, а звали еа Еуфимиею, а жила 106 лет».

Обнаруженные мощи были перенесены «во гробницу, иде же устроена бысть близе». Игумен Иосаф сразу же известил о случившемся князя Юрия, который «порадовашеся неизглаголанною радостию» и передал в монастырь «милостыню доволно». Игумен, «не рачаше в закоснение положити, но скорее второе посылает к самодерьжцю князю Георгию. Посланы ж вдаша ему харатию написанну сице о чюдесех святого Макария». С ней князь Юрий отправился в Москву к Василию III. Великий князь и митрополит Даниил потребовали в доказательство чудодейственности мощей предъявить исцеленных, что и было сделано. Не удовлетворившись этим, Василий III и преосвященный Даниил направили в монастырь архимандрита Чудова монастыря Иону «видети новоявленного чудотворца».

Во второй редакции рассказа об обретении мощей говорится, что сразу по возвращении из Москвы князь Юрий, «достигшу во обитель... и допросившу, где положены быша мощи... и, пренебреже власть, презре величество, не пощадя драгия одежд юже ношаше, поверже себе на земли». Князь был в монастыре, когда туда прибыл отец Иона, которого проводили к гробнице. Архимандрит, скептически относившийся к новому чудотворцу, не доверяя глазам, пожелал потрогать мощи, но «наиде на него страх и ужас немал и вопияше удивлением: «Воистинну ж, отче, преподобне Макарие». Погостив у князя Юрия, который наверняка приложил усилия для того, чтобы развеять все сомнения московского посланца, архимандрит Иона отбыл в Москву, где подтвердил чудодейственность мощей святого Макария.

Даже через полулегендарный рассказ, носящий следы традиционной обработки, легко заметить, что признание старца Макария Калязинского святым и причисление к первым русским чудотворцам прошли не без затруднений и потребовали усилий со стороны дмитровского князя и митрополита Даниила. Доклад о найденных мощах великому князю и митрополиту был сделан не сразу. Игумен дважды обращался к князю Юрию, прежде чем тот выехал в Москву. Видимо, это возымело смысл только после вступления на митрополичью кафедру 22 февраля 1522 г. преосвященного Даниила, на поддержку которого мог рассчитывать князь Юрий. На этот факт указывал А.А.Зимин, отметивший, что Даниил до поставления митрополитом был игуменом Иосифо-Волоколамского монастыря, одним из покровителей которого являлся князь Юрий. Особая ревностность митрополита в деле канонизации преподобного Макария послужила поводом для упреков выступавшего против святости калязинского игумена Вассиана Патрикеева, иронически заметившего владыке Даниилу: «...А будет ся чюдотворец, ино как вам любо».

Вассиан Патрикеев, общавшийся после обретения мощей Макария, с Досифеем Топорковым, и выступавший против канонизации святого Макария, говорил в 1531 г. митрополиту Даниилу: «Яз его знал, простой был человек». Даниил упрекал Вассиана в еще более резких выпадах против новоявленного святого: «Да ты же, де, Васьян, говорил про чюдотворъцов: Господи, что ся за чюдотворцы? Сказывают, в Колязине Макар чудеса творит, а мужик был сельскои».

В этих словах старца Вассиана нет заносчивасти и пренебрежения. В споре о канонизации Макария отразились все различия заволжцев и иосифлян в возрении на монашеский подвиг и святость человека. С точки зрения заволжцев монах, прежде всего, должен стремиться к духовному росту, который, кроме подвигов телесных, достигается ещё изучением священного писания и святоотеческого наследия. Достигший святости монах – это образованный человек, подобный Иоанну Златоусту, Вассилию Великому, Григорию Богослову. У иосифлян был совсем другой подход, более практический в политическом плане. Конечно они не могли отрицать очевидного подхода святых отцов и отрицать необходимость изучения заповедей Христовых. Но опасаясь ереси и невозможности дать ответ о своём уповании из-за собственной необразованности, они решили, что не всякому это будет на пользу. С их точки зрения неграмотный простец тоже может достигнуть святости. Конечно, с этим не стали бы спорить заволжцы, если бы речь шла о мучениках и юродивых. Хотя, мы знаем, что многие юродивые были людьми образованными, например Иоанн Власатый. Юродивые добровольно принимали на себя подвиг юродства для окончательного уничтожения гордости. Когда же речь шла о монашестве, то здесь заволжцы видели, что для церкви такое отрицания книжности было странным новшеством. В своём споре иосифляне не могли опереться ни на печерских монахов, ни на пример преподобного Сергия и его учеников. Тогда они просто решили найти свои примеры для русского монашества. Преподобный Макарий был скромным монахом, без какого либо мнения, предприимчивым земледельцем, что с точки зрения иосифлян и есть идеал монашеского подвига. Главными же аргументами его святости стали чудеса творимые у его мощей.

Такой подход к монашеству помогал епископату избежать всяких ересей и смущения неграмотного народа. Разумеется, это было выгодно и светской власти по этому такие монастыри князья и цари всячески поддерживали, а всё заволжье прсто было уничтожено.

Цари не обходили своим вниманием и Калязин монастырь. Иоанн IV посетил его в 1544 и 1553 гг. А.К. Жизневский обратил внимание на икону Спасителя, хранившуюся в Новоторжском Борисоглебском монастыре. По ее краям были изображены преподобные Ефрем Новоторжский, Нил Столобенский и Макарий Калязинский. На обороте иконы была сделана надпись: «Сему образу молитца царь Иоанн Васильевич». В описях монастыря икона значилась как дар царя Иоанна IV. А.К. Жизневский предполагал, что икона была преподнесена монастырю во время походов Иоанна Грозного на «ливонцев». Среди святых, изображенных на иконе, двое – Макарий Калязинский и Ефрем Новоторжский – были почитаемы как общерусские святые с 1547 г., и в связи с этим икона, возможно, была заказана государем Иоанном IV для личного пользования. Побывав в Калязине, царь подарил монастырю рукописное евангелие (ныне оно хранится в Тверском областном музее) и пожаловал обширные земельные угодья.

В 1599 г. в монастыре побывал с семьей Борис Годунов. У гроба преподобного Макария он испрашивал благословения выдать свою дочь Ксению за датского принца. На средства Шдунова была сооружена серебряная рака, в которую были перемещены из деревянной раки мощи преподобного Макария.

В память великой заслуги в борьбе с поляками и восшествии на престол Романовых, в 1619 г. монастырь удостоился посещения царя Михаила Федоровича, принесшего вклад в виде колокола на соборную колокольню в 57 пудов, а патриарх Филарет – колокол в 170 пудов. На XVII в. приходится расцвет Калязина монастыря. Благодаря своим обширным земельным владениям он занял 11-12-е место в ряду русских монастырей. В 1654-1655 гг. калязинская обитель стала убежищем царицы Марии Ильиничны и царевича Алексея Алексеевича во время моровой язвы, свирепствовавшей в Москве. Патриарх Никон, оберегавший царское семейство в отсутствие царя, распоряжался государственными делами, так что в те годы Троицкий монастырь был местом пребывания высшей правительственной власти. В память о чудесном избавлении царской семьи от эпидемии, патриарх Никон учредил в монастыре архимандрию. Долгие годы в монастыре сохранялась келья, в которой жил Никон.

Юный Петр I совершал сюда свои первые походы с «потешными» полками, и специально для приема Петра, в один из таких «Макарьевских походов», А. Д. Меншиков построил в Калязинском монастыре дворцовые покои. В 1684 г. царица Наталья Кирилловна пожаловала монастырю серебрянные, позолоченные церковные сосуды, украшенные драгоценными камнями, «за многолетнее здравие любезнейшего сына своего Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича...».

При учреждении монастырских штатов в 1764 г. Калязин монастырь в числе 22 мужских монастырей был отнесен к разряду первоклассных. В 1767 г. императрица Екатерина II во время своего Волжского путешествия от Твери до Казани, посетила монастырь, слушала здесь литургию, молебен преподобному Макарию и принесла в дар обители 50 империалов. Александр II еще до вступления на трон приезжал и едва не утонул, переправляясь на перегруженном пароме.

Троицкий монастырь

За 500 лет существования Троицкй КалязинскиЙ монастырь неоднократно перестраивался, обновлялся. Последнее капитальное строительство в монастыре произведено в первой половине-середине ХVII в. после разорения его польскими захватчиками в 1610 году.

В «Житии князя М. В. Скопина-Шуйского» рассказывается, что воевода князь М. В. Скопин-Шуйский, пройдя по городам против польских и литовских людей, одних «мечу предает, других в бегство обратил и таборы их искоренил». Придя в Калязинский монастырь, он занял его. Навстречу ему со стороны Переславля пришли польские полки Сапеги и Зборовского и захватили село Пирогово. М. В. Скопин-Шуйский послал своих воевод Семена Головина, князя Борятинского, Давида Жеребцова на Волгу, чтобы перейти в Никольскую слободу и не дать польским войскам занять речку Жабню по обоим берегам. Полки поляков и литовцев бросились на русское воинство. Произошла жестокая битва, которая закончилась победой русских воинов... «Русские же полцы гнаша литовских людей до Рябова монастыря, и многих литовских людей побили и изранили д нарочитых панов многих живых поймали и с великой победой и одолением возвратившася под Калязин монастырь и со многою корыстью 118 году» (1609 г.), – рассказывается в «Житии князя М. В. Скопина-Шуйского», под чьим руководством была одержана победа.

Калязин! Жизнь твоя богата На битвы, схватки у реки. Здесь Скопин-Шуйский бил когда-то Литовско-польские полки. Жестокая случилась сеча На низком Жабни берегу. Такая праведная встреча Не снилась подлому врагу. И отрубили змею жала России славные сыны, И дрогнула и побежала Литва и шляхта из страны. По Заозерской по дороге Гнал ворога князь Михаил И в топком Рябовском болоте Он славу Польши потопил! А.Д. Комлев

Памятник князю Михаилу Скопину-Шуйскому, предводителю русских войск в победном сражении под Калязином над поляками литовцами в 1609 году был установлен в 2009 году южнее Вознесенского храма. Авторы памятника – скульпторы Е.А.Антонов и А.Г.Комлев, средства собирали горожане. На памятной табличке выбито имя предводителя русских войск, князя Скопина-Шуйского, указаны и польско-литовские военачальники – Сапега и Зборовский. Символика памятника достаточно прозрачна – орел, символизирующий Россию, на поверженных знаменах польско-литовских полков. Ниже на каменной глыбе укреплен портрет Михаила Васильевича Скопина-Шуйского.

В 1610 году, через несколько месяцев после победы Скопина-Шуйского, польский воевода Лисовский со своим многочисленным отрядом неожиданно напал на монастырь. Защитников монастыря было всего 68 человек во главе с воеводой Давидом Жеребцовым. Поляки ворвались внутрь монастыря, подожгли его. Защитники крепости были захвачены в плен и все до единого убиты, в том числе и Давид Жеребцов. Овладев крепостью, поляки разграбили ее, мощи игумена разбросали по территории монастыря, серебряную раку, подарок Бориса Годунова, изрубили на части и увезли. После ухода поляков остались сожженные монастырские деревянные стены и пепелище на месте жилых домов и деревянных церквей. Только в центре монастыря стоял разоренный каменный Троицкий храм – свидетель бесчинств захватчиков.

Только в 1644-1648 гг. Марк Шарутин и сын его Иван перестроили монастырскую ограду. Каменнаые стены, в высоту 5 саженей (более 10 м), в длинну 326 саженей (ок. 700 м). 6 башен, четверо ворот украсили и огородили монастырь от напасти. Эти крупнейшие строительные работы, проведенные в l-й пол. XVII в. в Троицком монастыре, привели к сложению одного из замечательных ансамблей. Строительство здесь носило в первую очередь военно-оборонительный характер и во многом было обусловлено той большой ролью, которая выпала на долю обители в военных действиях эпохи Смуты.

В Калязинском монастыре еще в 1617 г. возвели надвратный храм Макария, одно из первых на Руси после Смуты каменных зданий. Широкий размах строительства в обители приходится на 1630-е – 40-е гг., когда здесь сооружают крыльца и переходы трапезной (1633), колокольню возле собора (1636), настоятельские и братские кельи (1641) и стены с башнями (1644-1648), которые превратили монастырь в сильную крепость. Следующий этап охватывает 1650-е гг. и связан с пребыванием в монастыре царя Алексея Михайловича с семьей в 1654 г., во время разразившегося на Руси «мора». После этого на царские вклады перестраивают собор, получивший закрытую галерею-паперть и северный придел (1654-1655), и возводят больничные кельи с тезоименитой царю церковью Алексея (1655). Руководство всеми работами 1630-х – 50-х гг. осуществляли московские зодчие отец и сын М.И. и И.М. Шарутины: имена их были запечатлены в тексте закладных досок на главной воротной башне.

В архитектуре монастырского ансамбля сильно развивается декоративное начало, характерное для всего искусства 17 в. Оно хорошо заметно в крепостных стенах и башнях, которые при общей традиционности приемов и форм (прямоугольная планировка территории с круглыми башнями на углах и квадратными посреди прясел и т.д.) получают не свойственную более раннему времени нарядную обработку фасадов: арочки на машикулях, частые тяги-лопатки на башнях и участке южной стены, обращенной к слободе (позднее к городу), с вертикальными валиками и вставками из камня и изразцов в узких нишах между лопатками.

Парадное крыльцо и переход трапезной были украшены всевозможными нишками, ширинками и развитыми наличниками окон. Собор приобрел нарядную паперть-галерею, охватившую его с запада, севера и юга, с изразцами в ширинках, которые также обрамляли большое окно северного придела. А рядом с собором появилась стройная колокольня нового типа – высокий четырехгранный столп с восьмигранным звоном, завершенным шатром, – ставшая высотной доминантой всего живописного ансамбля.

Архитектура Макарьева Калязина монастыря оказала большое влияние на последующее развитие подобных комплексов, сыграв определяющую роль в становлении ряда новых приемов и форм в русском зодчестве XVII в.

На территории монастыря было воздвигнуто 5 храмов: Троицкий соборный храм (1521 г.), Сретенская церковь (1530 г.), церковь преподобного Макария (1617 г.), Алексеевская церковь (1655 г.), Успенская церковь (1884 г.).

Первая монастырская церковь во имя Живоначальной Троицы, по которой и вся обитель получила название Троицкой, была устроена основателем монастыря Макарием с братией в середине ХV в. По преданию, деревянная церковь была построена за 40 дней.

С течением времени прежние монастырские строения обветшали, и возникла необходимость обновления Троицкой церкви. В 1521 г. дмитровский купец Михаил Воронков получил разрешение поставить в обители вместо обветшавшей деревянной церкви каменную. Твердый грунт был выбран в десяти шагах от старой церкви над могилой основателя обители игумена Макария. Прах преподобного решено было перенести на новое место. Могилу вскрыли 26 мая и обнаружили в земле «нисколько не поврежденный гроб и в нем нетленные мощи преподобного». Дмитровский князь Юрий Иванович, в чьи владения входила калязинская обитель, «порадовашеся неизглаголанною радостию», объявил мощи Макария чудотворными. Новый чудотворец призван был стать небесным покровителем князя дмитровского. Тем временем, как гласит Житие Макария Калязинского, в монастырь начали стекаться больные разными недугами и «явились чудеса». Инспекция мощей, проведенная в 1522 г. по приказу митрополита Даниила, подтвердила сей факт. «Вскрывши гроб, нашли, что тление не коснулось ни тела преподобного, ни одежд его. Получившие исцеление, а их было уже немало, еще раз засвидетельствовали о том, как и что было с ними».

Обо всем случившемся было доложено митрополиту и великому князю. Созванный церковный собор причислил Макария Калязинского к лику святых, а мощи его были признаны нетленными и чудотворными.

После того, как в июне 1523 г. было окончено строительство каменного Троицкого собора, 9 октября в него торжественно перенесли мощи нового святого. Первоначально празднование преподобному Макарию было установлено местное, в одной только его обители, а в 1547 г. на очередном церковном соборе он был причислен к сонму всероссийских святых, наряду с Александром Невским, Михаилом Тверским и др. С этого времени дни кончины (17 марта) и обретения мощей преподобного (26 мая) с большим торжеством праздновались в обители, а в 1861 г. в праздник было установлено обнесение нетленных мощей святого вокруг Троицкого собора с крестным ходом.

Строительство каменного Троицкого собора осуществлял выдающийся ростовский зодчий Григорий Борисов. Собор его работы простоял около ста лет и был разрушен поляками в 1610 г. Кроме собора, Г. Борисов в 1525-1530 гг. построил в монастыре каменную одностолпную трапезную палату. К более поздним его постройкам относится собор и Благовещенская церковь Борисоглебского монастыря под Ростовом, собор Данилова монастыря в Переяславле, трапезная церкви Спасо-Каменного монастыря на Кубенском озере и др.

По мере накопления пожертвований в монастыре вскоре появилась возможность начать восстановление разрушенных и строительство новых церквей и зданий. Первые из них поднялись из руин уже в 1617 г.

Восстановление Троицкого собора началось в 1637 г. на монастырские средства при пособии 600 рублей, пожертвованных соборным старцем Леонидом Высоцким. К этому времени относится начало строительной деятельности «каменных дел подмастерья» Калязинского монастыря Аверкия Мокеева. Ему было поручено сооружение главного монастырского храма.

В память об этом событии на стенах Троицкого собора была выбита надпись: «Волением Отца, поспешением Сына, совершением Святаго Духа, молитвами Преподобного и Богоноснаго отца нашего игумена Макария, Калязинского Чудотворца, зачата бысть сия соборная церковь Живоначальныя Троицы и придел Рождества Пресвятая Богородицы и церковь Спаса Нерукотворного образа 7162 (1654) года июня в 8 день, при державе Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича всея великия, малыя и белыя Руси в девятое лето Государства его, и при сыне его благоверном Царевиче, Князе, Алексее Алексеевиче в первое лето рождения его, и при Святейшем Никоне, Патриархе Московском и всея Руссии, в третье лето патриаршества его...».

Собор, оконченный в 1655 г., имел вид правильного, почти равностороннего четырехугольника и делился внутри на три части. Средняя соборная холодная церковь была посвящена Святой Троице, слева располагался холодный придел во имя Рождества Пресвятой Богородицы, а справа – теплый придел Нерукотворного образа Спасителя. Верх главного здания и приделов был покрыт окрашенным медянкой железом. Над кровлей главного храма возвышались в круглых каменных трибунах пять глав, покрытых окрашенным железом, средняя большая глава была украшена вызолоченными звездами. Нал приделами также возвышалось по одной главе с крестом так, что храм был семиглавым. Все главы венчали железные, прорезные восьмиконечные позолоченные кресты. Храм имел три входа: с северной, западной и южной сторон.

Окончание строительства Троицкого собора совпало с пребыванием в монастыре патриарха Никона с царским семейством. Царица с царевичем и приближенными боярами вынуждена была покинуть Москву по причине свирепствовавшего «морового поветрия». Царь Алексей Михайлович во главе русского войска стоял на польской границе и «бережение» о здоровье царской семьи было поручено патриарху Никону, а укрытием выбран Калязинский монастырь.

Патриарху пришлись по душе архитектурные приемы и мастерство А. Мокеева. После снятия чумных постов вокруг Москвы в 1655 г. Никон зачислил Мокеева в свою архитектурную команду и поручил строительство собора, трапезной и палат-келий Иверского монастыря на Валдае. Общий архитектурный замысел монастыря явился первой попыткой решения большой монументальной темы, которая с того времени начинает привлекать внимание зодчих. Все то новое, что было заложено А. Мокеевым в созданном им ансамбле, со всей силой скажется в русской архитектуре лишь в конце ХVII в. и породит необычайный расцвет зодчества. Кроме Иверского монастыря Мокеев строил большинство зданий Крестного монастыря на Онежском озере, встраивал патриаршие палаты в Московском Кремле, а после опалы Никона – был назначен главным архитектором Новоиерусалимского монастыря, выбранного местом ссылки патриарха.

Жизнь и судьба выдающегося русского архитектора Аверкия Мокеева почти не изучена. Известно лишь, что он жил в Николаевской слободе, умер в глубокой старости, оставив после себя четырёx сыновей.

Вместе с царским двором в монастырь прибыли многочисленные мастера-оружейники, литейщики, кузнецы, живописцы. К этому времени относится появление замечательной калязинской монументальной соборной фресковой живописи, исполненной лучшими художниками Москвы и других старинных русских городов. В 1654-1656 г. стены собора были покрыты живописью на средства старца Леонида Высоцкого.

Сохранились имена мастеров, расписывавших Троицкий собор. Это «кормовые государевы живописцы» под руководством Симеона Авраамова. В числе 16 мастеров были такие знаменитости как Грузинцев, Гужин, Ильин, Федоров, Феофановы и др. По некоторым данным собор мог быть расписан раньше, одновременно со строительством в 1520-х гг., и роспись сер. XVII в., по-видимому, в чем-то повторяла первоначальную. Интересно, что мастера, принимавшие участие в росписи Троицкого собора, расписывали также Успенский и Архангельский соборы Московского Кремля в 1642-1652 гг. и собор Саввино-Сторожевского монастыря, в которых фрески сер. XVII в. также следуют первоначальным. Роспись, как по своему стилю, так и по иконографии, характерна для сер. XVII в., но в ней также прослеживаются тенденции, которые получат развитие в последующие годы. В калязинских фресках отразилось стремление к занимательной передаче сюжета, декоративно-жанровым композициям и обилию бытовых подробностей («Вавилонская башня»). В центральном куполе был изображен Христос-Вседержитель, в боковых – Саваоф, Спас Нерукотворный. В люнетах – «Сотворение мира», часть южной и северной стен были заняты фресками христологического цикла, на западной стене размещался «Страшный суд», на столбах – парные изображения святых и сюжетные сцены. По стенам внизу проходила летописная надпись, под нею были орнаментальные полотенца. В колорите росписи теплые, охристо-золотистые тона сочетались с холодными, голубыми и сиреневыми.

При снятии фресок со стен собора в 1939-1940 гг. (в настоящее время часть фресок, снятых со стен, хранится в собраниях ГИМ, ГНИМА им. А.В. Щусева, ТОКГ, Калязинского историко-краеведческого музея), были обнаружены росписи 1521 и 1637-1656 гг. Некоторая часть фресок ХVI в. хотя и подверглась в последующие времена некоторой реставрации, в основном сохранилась в первозданном виде. Анализ фресок убедил ученых в их большой ценности для истории древнерусской живописи. «Поражают масштабы этой стенописи, – писал один из участников обследования монастыря в 1940 г. М. Цапенко.- Внутренние плоскости собора снизу доверху покрыты сплошным ковром фресок, площадь которых около 1000 квадратных метров. На этой громадной площади художники изобразили тысячи одиночных и групповых фигур людей, животных, горы, леса, моря и т.д. Вся роспись выдержана в единой золотисто-сиреневой гамме».

Калязинские фрески ХVI в. явились началом развития московской живописной школы.

За время своего существования внешний вид Троицкого собора претерпевал изменения: для улучшения освещенности пробивались новые окна и расширялись существующие, обновлялась штукатурка и стенная роспись. В 1866-1870 гг. усердием московского купца Малюшина были существенно переделаны оба соборных придела.

Четырехъярусный иконостас главного храма был устроен в 1748 г. и обновлен в 1856 г. усердием кашинской помещицы Лидии Николаевны Истоминой. Резные царские двери представляли собой изображение в центре Благовещенья Божьей Матери, а внизу – евангелистов. Верх иконостаса венчало резное распятие Господа с предстоящими. Во втором ярусе помещалось 15 икон с Тайной Вечерей посредине. Среди шести икон третьего яруса замечательна была икона Спасителя на престоле, а в середине четвертого яруса, состоявшего из пяти икон – Богоматерь с младенцем.

Полукруглый алтарь был разделен арками на три части. В средней располагался престол, в южной – дьяконник, в северной – жертвенник. Стены алтаря были расписаны священными изображениями.

За горним местом на возвышении стоял кипарисный крест, в котором в серебряных клеймах помещалось 69 святынь, в том числе перстень с кровью Господа Иисуса Христа, часть камня гроба Господня, песок из Киевских пещер, перстень из Вифлеема и др. По обеим сторонам горнего места помещались старинные иконы Воскресения Христова и Божьей Матери «Одигитрия» с серебряно-позолоченными украшениями. Большинство храмовых икон было приобретено на средства прихожан или пожертвовано различными благотворителями. Так, икона Господа Вседержителя, сидящего на престоле, располагавшаяся с правой стороны царских ворот, была пожертвована в 1836 г. калязинском купцом и потомственным почетным гражданином Михаилом Тихоновичем Полежаевым. Серебряная риза и вызолоченный венец, украшавшие икону, весили более пуда (16,38 кг – Авт.). Храмовую икону Живоначальной Троицы в виде трёх странников, беседующих под дубом с предстоящими Авраамом и Саррой, принёс в дар монастырю в 1831 г. кашинский купец Иван Иванович Жуков. Икона была в серебряной ризе с позолоченными венцами. С левой стороны царских ворот располагалась, пожертвованная в 1838 г. калязинским купцом и потомственным почётным гражданином Алексеем Михайловичем Полежаевым, икона Тихвинской Божьей Матери с изображением девяти святых: преподобномученицы Евдокии, преподобного Михаила Клопского, блаженного Василия Московского, святителя Николая Чудотворца, митрополита Ростовского Дмитрия, преподобного Макария Калязинского, великомученицы Евфимии и преподобномученицы Ксении. Икона вся была покрыта серебряной (более пуда весом) ризой и украшена серебряными позолоченными венцами.

В соборном храме находилась рака, в которой почивали мощи преподобного Макария. Она помещалась в арке между соборным храмом и приделом во имя Нерукотворного Образа Спасителя. Рака была отделана позолоченным серебром. В 1829.г. на средства гвардии поручика Николая Ивановича Пономарёва над ракой была построена резная сень на четырёx вызолоченных колоннах, украшенных бархатной драпировкой.

Рака эта была устроена в 1700 г. на деньги разных вкладчиков по грамоте и благословению преосвященного Сергия, архиепископа Тверского и Кашинского. По сторонам раки были вычеканены 9 надписей. Одна обозначала год ее построения и при ком из монастырского начальства она сооружена, вторая – имена мастеров, а остальные в семи кругах сообщали некоторые эпизоды из жизни преподобного Макария. На верхней крышке написан был «добрым мастерством» и украшен позолоченным серебром его образ. Мощи святого были переложены в раку 18 сентября 1700 г. тверским архиепископом Сергием с четырьмя архимандритами.

На восточной стороне раки находилась древняя икона преподобного Макария во весь рост. На эту икону в 1874 г. архимандрит Макарий сделал на собственные средства серебряную ризу. На грамоте, которую преподобный держит в руке, выбито предсмертное предсказание ученикам: «разумейте, убо братие, аще имам дерзновение к Богу, по отшествии моем, обитель сия не оскудеет, но распространится». В соборе хранились старинные церковные сосуды, которыми пользовался преподобный, а также кипарисовый крест, бывший, по преданию, в келье преподобного Макария.

В приделе Нерукотворного образа Спасителя в 1762 г. установлен был новый вызолоченный иконостас, обновлены иконы. Иконостас простоял до начала XIX в. и в 1812 г. был заменен. Новый резной иконостас имел круглую форму, шесть колоннадных и два полуколоннадных столба, устроенных из алебастра под мрамор. В 1836 г. икона Спасителя была заменена другой, в серебряной вызолоченной ризе, пожертвованной бывшим калязинским городничим Василием Михайловичем Костровым.

В 1770 г. сменен был иконостас и иконы в приделе Рождества Пресвятой Богородицы.

Полы во всем Троицком храме были устланы чугунными плитами, пожертвованными в 1656 г. боярином Ильей Даниловичем Милославским. В 1773 г. чугунные полы бьти сделаны и в паперти. В таком виде они существовали до 1883 г., когда были разобраны и заменены деревянными.

Сретенская церковь прежде называлась Борисоглебской трапезной. В первые годы игуменства Макария в деревянном Троицком храме существовала придельная церковь во имя страстотерпцев Бориса и Глеба. О ней упоминается во многих грамотах, писанных на имя Макария Калязинского. Борисоглебская церковь была разрушена в 1521 г. одновременно с перестройкой Троицкого храма. Дабы не прекратилось навсегда прославление страстотерпцев, дмитровский князь Юрий Иванович построил между 1525 и 1530 г. новую каменную Борисоглебскую церковь с приделом во имя преподобных Исаакия, Далмата и Фавста с трапезною и со всеми службами. Поэтому и вся церковь называлась трапезной. После перестройки монастыря в XVII в. церковь оставалась самой древней.

В 1830 г. церковь внутри была переделана: расширены окна, вместо каменного пола настлан деревянный, поставлен новый иконостас и иконы, стены местами расписаны живописью. При освящении церкви 25 ноября того же года престол во имя Бориса и Глеба был переименован и стал носить имя Сретенья Господня, а престол преподобных Исаакия, Далмата и Фавста – имя Казанской иконы Божьей Матери.

Одноглавую церковь венчал восьмиконечный крест. В 1839 г. новый резной иконостас был вызолочен червонным золотом и перед ним для отделения солеи устроена железная решетка. Оба деревянных церковных иконостаса имели два яруса. Они располагались в одну прямую линию по всей ширине храма и разделялись между собой иконой Воскресения Христова, вставленной в тот же иконостас. Иконы первого яруса разделялись колоннами, капители которых поддерживали небольшой карниз, испещренный сухариками. Резьба царских ворот представляла собой лучи, исходящие из центра, в котором помещался крест.

С северной стороны через паперть в церковь вел единственный вход. К нему со двора была пристроена галереей лестница, покрытая железом. С южной стороны церкви был вход в монастырскую библиотеку и архив. Под церковью в нижнем ярусе до 1841 г. помещалась братская трапезная, но по причине тесноты вскоре была переделана в мастерскую. В том же этаже исстари помещались книжная лавка, просфоропекарня, две кладовые, братская провизная палатка и два подвала для овощей.

В Сретенской церкви находился портрет митрополита Сарского и Подонского Серапиона во весь рост, шитый шелком и золотом. По преданию, портрет был заказан петербургским купцом, которому во время болезни во сне явился святитель Серапион и, назвав себя, повелел изобразить свой образ в таком виде, в каком больной сподобился видеть его во сне и отослать в Калязин монастырь. В 1799 г. портрет был доставлен в монастырь и установлен в церкви.

Макарьевская церковь была построена в 1617 г. «иждивением» кашинского купца Широкого-Машкина. Этот каменный храм находился над внутренними святыми воротами обители, имел две главы и был окружен с трех сторон папертью, устроенной в виде галереи с каменными столбами и большими стеклянными переплетами. Церковь имела вид одностолпной восьмигранной башни. За свою историю церковь неоднократно обновлялась. Так произошло после пожара 1667 г., когда она вся выгорела внутри. После бури 1750 г. поврежденный деревянный шатер был заменен каменной накладкой с железной крышей, а в самой церкви установлен новый четырехъярусный иконостас, заменены иконы и настенная живопись. В 1808 г. церковь снаружи оштукатурена и выкрашена, обе главы с крестами покрыты червонным золотом, а крыша выкрашена медянкой. В 1817-1818 ГГ. на средства эконома Тверского архиерейского дома игумена Антония, бывшего прежде наместником Калязинского монастыря, церковь внутри вновь была расписана живописными изображениями, а старый пятиярусный иконостас вызолочен. Небольшие карнизы, покрывающие верхи ярусов, поддерживались пилястрами с капителями. Уступы карнизов, пилястры и капители были вызолочены, а поле иконостаса имело голубой цвет. В Макарьевской церкви в футляре красного дерева за стеклом хранилась нижняя часть дубового гроба преподобного Макария. В ней сохранялась подушка из простого холста, найденная при обретении мощей преподобного Макария.

Алексеевская каменная холодная церковь была построена в 1655 г. на средства монастырского келаря старца Иринарха. В 1671 г. с левой стороны в ней был устроен теплый придел во имя Иоанна Богослова. В те же годы и на иждивение того же старца при церкви были выстроены каменные больничные кельи, а над ними в 1889 г. надстроены деревянные. Церковь была невелика: длина 11 аршин (6,7 м), ширина 6 аршин (6,4 м). Церковь была покрыта железом и увенчана главой с железным вызолоченным восьмиконечным крестом. В 1752 г. при церкви была выстроена колокольня и поставлен новый иконостас. В 1801-1802 гг. в приделе устроены резные царские врата и новый резной вызолоченный червонным золотом иконостас, украшенный ярью и новыми образами. В 1844-1845 гг. местные иконы Спасителя, Богоматери, Алексея человека Божия, а также икона Богородицы, именуемая Страстная, усердием больничного иеромонаха Иова, украшены ризами апплике. В 1881 г. в главной церкви был устроен новый трехъярусный резной иконостас, а в приделе одноярусный вызолоченный. Для обоих иконостасов были выполнены новые живописные иконы.

Каменная Успенская церковь была построена в 1884 г. на монастырские средства. Обе главы и кресты на них в 1897 г. были вызолочены. Своды церкви поддерживали четыре каменных столба. Длина храма 33, ширина 27 и вышина в каменной кладке 10 с половиной аршин. Церковь отапливалась духовой печью, устроенной в подвальном этаже. В церкви было три престола: средний был посвящен Успению Пресвятой Богородицы, по правую сторону от него – придел Усекновения главы Иоанна Предтечи, а по левую – во имя святителя Арсения епископа Тверского и святых мучеников благоверных князей Бориса и Глеба. Трехъярусный резной деревянный иконостас, колонны и карнизы в 1893 г. были вызолочены, а гладь иконостаса и стены с потолком окрашены масляной краской. Живописные иконы были выполнены на кипарисных досках. В этой церкви находилась древняя икона преподобного Макария во весь рост, изготовленная из крышки гроба, в котором были обретены нетленные мощи святого в 1521 г.

Монастырская колокольня, как и Троицкий собор, пережила несколько рождений. О времени построения первой деревянной колокольни сведений не сохранилось. Известно, что она была за ветхостью разобрана в 1636 г., а материал с нее пошел на строительство Христорождественской приходской церкви. Вторая (каменная) колокольня была поставлена в 1636 г. Камень для ее постройки был прислан по грамоте царя Михаила Федоровича из Старицы «беспошлинно». Однако неудачное расположение колокольни по отношению к другим зданиям монастыря нарушило гармонию архитектурного ансамбля. Построенная с южной стороны собора, колокольня заслоняла и скрадывала его. За неимением средств долгое время приходилось мириться с возникшими неудобствами. Лишь в 1816 г. колокольня была разобрана, а кирпич употреблен на строительство новой.

Эта третья колокольня была начата строением в 1818 г. при архимандрите Афанасии и окончена в 1822 г. Для ее устройства монастырские власти воспользовались планом колокольни Николаевского собора. Однако, как вспоминал современник, «изменения, хотя и небольшие в частностях и небрежность в исполнении, весьма много повредили целому».

Каменная четырехъярусная колокольня имела высоту с главой, яблоком и крестом – 29 сажен (61,77 м). Железная крыша была выкрашена медянкой, глава, яблоко и крест – вызолочены. Золочение креста произведено в 1896 году.

На разных ярусах колокольни помещены были колонны всех четырёx орденов: в первом этаже тосканские, во втором – ионические, в третьем коринфские, в четвертом – дорические. Сама по себе колокольня была стройна и пропорциональна, но, по отзывам очевидцев, «совершенно не вязалась с окружающими ее стенами и башнями».

На колокольне было 12 колоколов разной величины. Самый большой колокол весом 1038 пудов (16608 кг) был отлит в 1895 г. в память восшествия на престол Императора Николая II на монастырскиe средства. Второй по величине колокол весом 514 пудов (8224 кг) был отлит в 1808 г. из старого 240 пудового с прибавлением новой меди ярославским мастером купцом Чарышниковым. Третий колокол весом в 257 пудов (4112 кг) был отлит в 1895 г. для увековечения памяти Императора Александра III «на доброхотные пожертвования признательных сынов Отечества». Прочие девять колоколов весили от 70 пудов до одного пуда. Колокольня была разобрана в 1939 году перед затоплением.

Настоятельскии корпус, построен в 1753 г., каменный, 2-х этажный, длина 23 1/2 сажени; ширина 5 саженей; в верхнем этаже кельи, в нижнем этаже – кухня и кладовая;

Наместничий корпус, построен в 1753 г., одноэтажный, длина – 20, ширина 4 1/2 сажени, в нем помещены кельи наместника, казначея и 2 братских.

Братский корпус со знаменитой Трапезной, построенный Григорием Борисовым в 1530 г., восстановлен в 1641 и подновлен в 1836 году. В верхнем этаже кельи монахов и послушников. В ннжнем кухня и трапезная. Длина 36 1/2, ширина 6 саженей;

Больничный корпус, каменный, построен в 1655 году, над ним в 1889 году надстроен другой этаж для келий – деревянный;

С юго-западной стороны к церкви преподобного Макария прилегает каменный 3-х этажный корпус, в нем помещаются архив и кладовая.

В ограде на южной стороне древний каменный корпус на 2 отделения; в нем помещаются квасоварня и кладовая. Кроме того, в ограде размещаются два ледника, конюшни, экипажный сарай, баня, коровник и другие службы.

Каменная часовня на 2-ой части города между Николаевским собором и торговыми рядами построена в 1863 году; надворные строения – деревянные;

Училища: Рождественское мужское и Макарьевское женское. На овощном монастырском огороде, обнесенном каменной оградой с тремя небольшими башнями, находилась деревянная рабочая изба, каменная баня, рига, деревянный молотильный сарай.

До 1764 года, т. е. до секуляризации церковных земель, Троицкий монастырь владел тринадцатью селами, четырьмя мельницами на реках Жабне, Нерехотке, Эре и Нерли, семью подворьями. Во всех владениях насчитывлось 2303 двора и в них 12000 ревизских крестьянских душ.

В конце XIX в. монастырь владел подворьем в Москве, которое сдавалось в аренду московскому купцу за 12000 руб. Земли, угодья под монастырем и огородом 5 дес. 470 кв. саженей. В пустоши:
1. Сергиеве (в 2-х верстах) 14 дес. 1553 саж.;
2. Борщихе (в 18 верстах) 22 дес. 1483 кв. саж.;
3. Ворошихине (в 40 верстах) 42 дес. 2250 кв. саж., лес.;
4. Алхимове (в 18 верстах) 23 дес. 780 кв. саж. пахотной и сено; сдается в аренду за 110 руб.;
5. Ушаково (в 14 верстах) 7 дес. 2234 кв. саж., сено;
6. Томихе и Белихе (в 170 верстах) 32 дес. 394 кв. саж. бесплодна;
7. Рыбные ловли:
а) по реке Волге у сельца Сергиевки до городской земли г. Калязина, от Калязинской городской земли до с. Васисина и от с. Васисина до границ Ярославской губернии;
б) оз. Широбоковское дл. 213, ширина 130 саженей;
в) два – Панкратовское и Спировское озера, устье реки Митинки, Солоновский ручей и затон волжский.

Троицкий монастырь располагал прекрасной библиотекой. В ней шесть рукописных книг, в т. ч. «Пролог», якобы принадлежавший преп. Макарию; «Слово Григория Богослова», написанное в XVI в. преп. Паисием Угличским, племянником преп. Макария; «Псалтырь» XVI в.; «Житие преподобного Макария», писанвое в 1547 г.; «Евангелие» в кожаном переплете неизвестно кем и когда написанное; «Житие» разных святых в кожаном переплете. Книги печатанные XVI-XIX в. в количестве 26 томов.

Архив Троицкого монастыря богат древними царскими, княжескими, патриаршими и архиерейскими грамотами и другими документами. Грамоты относятся к ХV -ХVI вв., позднейшие к XVIII в. Всех документов в архиве насчитывалось 381 грамота. Из них царских – 178, в т. ч. 48 царя Михаила Федоровича, 95 грамот царя Алексея Михайловича, 18 – царя Федора Алексеевича, 6 – царей Ивана и Петра Алексеевичей, 5 – царя Петра Алексеевича, 6 – патриарха Никона. Наиболее интересна Жалованная грамота Тверского князя Бориса Александровича на монастырь Никола на Жабне, предположительно относящаяся к 1461 году и много других. В архиве монастыря были грамоты о ссылаемых в монастырь «для исправления и совершенного ума его выздоровления».

В монастырском архиве хранилась и «Кормовая книга», в которую записывались все вклады, вносимые разными лицами в монастырь: церковные сосуды, облачения, иконы, колокола, деньги, лошади, земли с крестьянами, съестные припасы, строительный материал и др.

При Калязинском монастыре сложилась своя ремесленная школа. Монастырские ремесленники были широко известны, среди них – зодчий Аверкий Мокеев – «придворный архитектор» патриарха Никона, строивший Валдайский монастырь и Новый Иерусалим. Калязинские иконописцы, резчики, каменщики работали в Тверском Спасо-Преображенском соборе.

Троицкий Калязинский монастырь был первоклассным, занимал 11 место в степенной лестнице монастырей России. Во главе монастыря – архимандрит с 1655 года, наместник, казначей, иеромонахов 8, монахов 8, иеродьяконов 4. Весь штат состоял из 34 человек. Жалование всем – 432 рубля 17 коп., кроме того монастырь получал на разные хозяйственные нужды – 1465 руб. 22 коп в год.

В течение почти 500 лет в монастыре служили 46 игуменов, 44 архимандрита. Некоторые из них получили епископский сан.

С 1571 года – Феодорит игумен Троице-Макариева Калязинского монастыря. В 1573 году хиротонисан во епископа Тверского и Кашинского. Управлял епархией до 1578 года. Год смерти неизвестен. Арсений (Верещагин Василий Иванович), архиепископ Ярославский и Ростовский. Родился 27 января 1736 года в г. Кашине Тверской губернии в семье священника. Образование получил в Тверской и Троицкой семинариях, а затем в Московской Славяно-греко-латинской академии. С 1761 года – учитель риторики в Тверской духовной семинарии. В декабре 1766 года назначен префектом семинарии. 19 февраля 1767 года пострижен в монашество в Желтиковом монастыре, 20 февраля рукоположен во иеродиакона, а 21 апреля – во иеромонаха и назначен настоятелем Малицкого Николаевского монастыря Тверской епархии. 15 октября 1768 года возведен в сан архимандрита Тверского Отроча монастыря и утвержден ректором и учителем богословия Тверской духовной семинарии. 10 августа 1771 года переведен в Троицкий Калязин монастырь с оставлением в должности ректора. 22 декабря 1773 года хиротонисан во епископа Архангелогородского в С.-Петербурге в Зимнем Дворце в присутствии императрицы Екатерины II. 1 апреля 1775 года переведен в Тверскую епархию. С 22 сентября 1783 года – епископ Ростовский. 27 марта 1785 года возведен в сан архиепископа. С 1788 года в связи с переводом архиерейской кафедры из Ростова в Ярославль стал именоваться архиепископом Ярославским и Ростовским. 8 ноября 1797 года назначен членом Св. Синода. Скончался 23 декабря 1799 года. Погребен 23 января 1800 года в большой церкви Калязинского Троицкого монастыря, против южных пономарских дверей, близ правого клироса. Иосиф (Воинов), архимандрит Троицкого Калязина монастыря с 31.10.1881. Переведен из настоятелей Желтикова Успенского монастыря; благочинный над монастырями (с 1882). «Устроитель» Успенской церкви Калязинского монастыря Погребен в паперти соборной церкви Калязинского монастыря. И это далеко не все из известных личностей управлявших Троицким Калязинским монастырём, В XVIII – XIX вв. настоятели монастыря назначались и переводились в другие монастыри или возводились на епископские кафедры очень часто. Для большинства из них настоятельство в Макарьевом монастыре было лишь ступенькой их карьерной лесницы.

Монастырское кладбище состояло из двух частей: в одной были похоронены представители дворянского рода Кожиных, к которому принадлежал и сам основатель обители; в другой половине хоронили служителей монастыря знатных жертвователей и членов их семейств. Лишь благодаря организованному в 1908 г. по инициативе Великого Князя Николая Михайловича сбору сведений из епархий о находящихся в их ведении кладбищах и значительных захоронениях, мы сейчас имеем возможность составить (далеко не полную) опись монастырского кладбища.

В Москве Калязин монастырь с 1597 года имел подворье – «в Китай-городе, близ старьтх Никольских ворот, в Черкасском переулке».

С Калязинским монастырем связана так называемая «Калязинская челобитная» (в рукописях XVII-XVIII веков она называется «Список с челобитные, какова подана в 185(1677) году Калязина манастыря от крылошан на архимандрита Гавриила в его неисправном житии слово в слово преосвященному Симеону архиепископу Тверскому и Кашинскому») – памятник русской смеховой литературы XVII века. Написана не ранее 1679-1681 гг. в виде пародии на челобитную.

«Калязинская челобитная» исполнена в сатирическом жанре. Она в пародийном ключе описывает порядки монастырской жизни XVII в. Под острием гротескной критики оказывается вполне реальный Калязинский монастырь, как один из крупнейших монастырей Руси.

Троицкий Калязинскиймонастырь во второй половине XVII века, благодаря царским дарам в виде деревень с крестьянами, золотых и серебряных украшений, превратился в крупнейшего феодала, эксплуатировавшего тысячи крепостных окрестных сел и деревень. Монастырь промышлял винокурением и пивоварением. Благодаря своему выгодному географическому положению на перекрестке торговых путей по Волге и с юга на север, монастырь стал форпостом на севере московских земель и превратился в один из богатейших монастырей России. Вместе с ним росли, богатели Подмонастырская и Никольская слободы и с. Пирогово. В них развивались ремесла, которые стали определять экономический облик Калязинского края. Число обитателей монастыря не превышало пятидесяти человек, включая монастырское руководство. В 1679 году игуменом монастыря стал архимандрит Гавриил, переведенный из Суздаля. На него и жаловались монахи архиепископу Тверскому и Кашинскому.

Формально объектом критики является настоятель монастыря архимандрит Гавриил, а жалобщиками выступают иноки, которым настоятель мешает вести сытую и пьяную жизнь. Элементарные нормы монастырского общежития авторы челобитной, адресованной тверскому и кашинскому архиепископу Семиону, выдают за недостатки. Притесняемые строгим настоятелем иноки жалуются, что их ограничивают в пище, не дают заниматься пивоварением и винокурением, заставляют ходить в храм на службу и т. д. Угрозами покинуть монастырь они пытаются добиться от высокого церковного начальства замены требовательного и жестокого архимандрита.

Этот забавный памфлет остро высмеивает лень и распущенность монастырской братии. «Калязинская челобитная» на протяжении более ста лет была весьма популярна в крестьянской и посадской среде, в XVIII веке ее сюжеты широко использовались в лубочных изданиях.

Скоморошина пронизвает весь текст. Она звучит и в рифмовке, и в синтаксическом параллелизме, и в повторениях глаголов, и в характере глагольных форм (инфинитив или настоящее время). Действие происходит в монастыре, и пародийное переосмысление традиционных формул – важное средство создания комического эффекта, целиком основанного на языке.

Рифма подчеркивает, что перед нами небылица, шутка. Монахи в «Калязинской челобитной» жалуются, что у них «репка да хрен, да чашник старец Ефрем» (Русская сатира, с. 52). Ефрем – явно небылица, пустословие. Рифма подтверждает шутовской, несерьезный характер произведения. «Калязинская челобитная» заканчивается: «А подлинную челобитную писали и складывали Лука Мозгов да Антон Дроздов, Кирила Мельник, да Роман Бердник, да Фома Веретенник» (там же, с. 199). Фамилии эти выдуманы для рифмы, и рифма подчеркивает их явно выдуманный характер.

За внешним балагурством пьяных монахов в повести скрыта народная ненависть к монастырям, к церковным феодалам. Основное средство сатирического обличения – язвительная ирония, скрытая в слезной жалобе челобитчиков, сохранила народная память в форме мифов, легенд и преданий. Однако сквозь толщу времени в мифах и легендах мы видим и исторические очертания нашего далекого прошлого. Сохранившиеся исторические свидетельства тому подтверждение.

В произведении видно негативное отношение калязинских монахов, воспитанных на иосифлянских воззрениях, к русскому северу. «Он, архимарит, родом ростовец (как преподобный Сергий Радонежский), а нравом поморец, умом колмогорец, на хлеб на соль каргополец, нас, богомольцев твоих, ни в чем не слушает, а сам не смыслит».

После победы иосифлянского понимания монашества народ видел в монастырях лишь эксплуатирующую их власть и не считал уже монахов воплащением христианской любви к Богу и ближним. Не удивительно, что такое отношение народа к монахам закончилось атеизмом и красным беспределом.

Последним настоятель монастыря в 1917-1920 гг. был иеромонах Аркадий. 8 февраля 1919 г. мощи преподобного были вскрыты. А летом следующего года Калязинский Троицкий монастырь и вовсе закрыли, чтобы больше уже не открыть. В 1920 г. на его территории разместилась экспозиция местного историко­краеведческого музея, созданного И.Ф. Никольским, затем дом отдыха Московского электрозавода. К монастырской стене прилегал пляж, растянувшись на сотни метров. Калязинцы и приезжие находили здесь отдохновение от летнего зноя...

По Постановлению Президиума ВЦИК и СНК РСФСР от 1 августа 1936 года началась разборка стен, башен, затем всех сооружений. ВЦИК и СНК РСФСР обязывали другие компетентные органы произвести замеры, фотофиксации и изготовление макета не только стены, но и всего памятника в целом за счет строительства Волга-Москва. Так же поручалось Комитету по охране памятников обеспечить сохранность фресок и ценного инвентаря. Все ценные материалы, документы о замерах, фотофиксации, изготовленные макеты Троицкого собора и Трапезной, фрески и др. памятники, инвентарь хранятcя в Музее архитектуры РФ и в Тверском областном объединенном музее.

Единственным человеком, выступившим тогда с предложением сохранить монастырь, сделав вокруг него обвалование, был Иван Федорович Никольский. Ещё раньше он призывал принять меры для проведения срочного ремонта памятников архитектуры. Накануне Волгостроевского разорения И.Ф.Никольский составил перечень древнейших памятников истории и культуры, находившихся на территории Калязинского района, обратив особое внимание руководства района на шестнадцать объектов и, прежде всего, Троицкий Калязинский монастырь, который был классифицирован при обследовании в 1920 г. как памятник архитектуры высшей категории.

Направления проводимой Никольским работы были разнообразны и обширны. Он находил, изучал и хранил материалы о событиях из истории города и уезда. Им было собрано более семи тысяч экспонатов, вошедших в коллекцию музея. Кроме того, он собирал легенды и предания, знал о старинных постройках в округе, располагал сведениями о судьбах интересных земляков.

В 1920 году, благодаря его труду и целеустремленности, в г.Калязине был создан историко-краеведческий музей в стенах Троицкого монастыря, закрытого решением Президиума Калязинсксго уездного исполкома от 1 июня 1920 г. Первоначально музей состоял из трех разделов: церковного, художественного и доисторического, в котором размещались археологические находки. И.Ф.Никольским были сохранены предметы, книги и документы из монастыря, кроме того, им было сделано научное описание экспонатов.

На территории Калязинского района было немало древнейших памятников истории и культуры. Будучи членом комиссии уездного отдела народного образования, он обследовал и описал церкви и дворянские усадьбы. Он являлся председателем районного общества охраны памятников истории и культуры. Сохранилось письмо-обращение к общественности района с призывом сохранить Калабриево – имение, в котором с 1880 по 1918 гг. часто жила русская актриса М.Н.Ермолова, бывали знаменитые актеры В.И.Качапов, ИМ Москвин.

И.Ф.Никольскому удалось добиться небольшой суммы денег на ремонт трапезной монастыря, заделку уже выломанных оконных и дверных проемов. Но затем, вопреки просьбам Никольского сохранить бывший монастырь, Президиум ВЦИК принял решение разобрать стены памятника архитектуры высшей категории.

В 1937-1938 гг. Никольский оказывал содействие работам по снятию и восстановлению монастырских фресок, которые проводила группа художников-реставраторов под руководством П.И.Юкина. Из 1 тысячи квадратных метров фресковой живописи было снято лишь около 150 квадратных метров. Многие из фресок остались навечно зафиксированы лишь благодаря фотографиям, сделанным женой Ивана Федоровича, Натальей Алексеевной Никольской. Фотографии фрагментов фресок, интерьера и внешнего вида монастыря до сих пор хранятся в Калязинском музее, здесь же хранится и фотоаппарат семьи Никольских.

Директор музея трудился, не покладая рук, чтобы спасти уникальные экспонаты, стараясь успеть сохранить от уничтожения то, что было в его силах. В июне 1940 года им было составлено подробное описание зданий, общей композиции, архитектурных деталей, конструктивных особенностей Троицкого собора, трапезной, жилого «царского» корпуса и Петровского дворца, а также стен, башен, ворот и старой колокольни монастыря, сделано описание фресок монастыря. Никольский сделал также описание монастыря по иконографии.

В1940 году, в связи с затоплением территории Троицкого монастыря, историко-краеведческий музей был переведен в здание бывшей церкви Богоявления, построенной в 1781 г., где он и располагается по сей день. По воспоминаниям современников, Никольский перевозил экспонаты собственноручно, транспортируя их зимой на санках через Волгу. В нововыделенном помещении им была построена новая экспозиция, которую помнят многие из наших современников.

В музее хранится множество грамот и благодарностей И.Ф.Никольскому от районного комитета партии за большую работу в качестве рабселькора и активную лекционную пропаганду. В 1957 году он был награжден значком «Отличник культурнопросветительской работы».

Велик был и круг его общения. Сохранилась пе­реписка со многими писателями, художниками, археологами и др. Писатель В.Гроссман просил оказать содействие в работе над пушкинским материалом. Доктор исторических наук Н.А.Кожин в своем письме называл Никольского «крупнейшим краеведом Верхнего Поволжья». Есть письма от генерала А.И.Тодорского, археолога Э.Рикмана, художников Е.Кацмана и Э.Лисснера, от учителей-краеведов. Среди материалов Никольского сохранился автореферат докторской диссертации Е.И.Каменцевой «Русская историческая метрология конца ХVII- начала ХVIII века» с просьбой написать отзыв на него. Сохранились также запросы Института истории АН СССР, музея архитектуры имени А.В. Щусева в Москве, на которые Никольский давал ответы. Все это говорит о том, что этот человек много работал, очень любил и хорошо знал свой родной край.

Строительство Угличского гидроузла привело к затоплению огромных площадей, к материальным и культурным потерям. В 1940 году Троицкий монастырь был разобран, а полученный кирпич пошел на строительство машиностроительного завода в г. Кимры. До наших дней сохранились лишь некоторые детали строительных материалов и внутренней декорации храма: фрагменты кирпичной кладки, куски белокаменной резьбы – бусина портала (XVI в.), изразцы поливные, красные неполивные изразцы XVI века с рельефным орнаментом или с фигурой всадника, фризы, надписи, снятые со стен фрески XVII века, китовраса (русский вариант античного кентавра); вырезной металлический всадник – флюгер, снятый с одной из монастырских башен. Все останки памятника хранит Калязинский краеведческий музей и Музей архитектуры в Москве.

Небольшой островок, поросший травой и деревцами, излюбленое место отдыха калязинцев – это всё что осталось от Троицкого монастыря после затопления. Островок называют Монастырским, хотя многие уже не помнят почему. На острове есть часовня, в настоящее время она восстанавливается. Часовня построена точно на месте юго-западной башни ограды монастыря, на старом фундаменте. По большому счёту вся территория монастыря свободна от воды, его вообще можно было сохранить, проведя подсыпку (существовал даже проект подсыпки).

В 1988 г. мощи преподобного Макария Калязинского были перенесены с соблюдением всех церковных обрядов в Троицкий собор Твери (Белая Троица). Сейчас калязинцы добиваются возвращения мощей Святого на родину. В городе восстанавливаются храмы.

Память преподобного Макария совершается (по гражданскому календарю) 30 марта, а также в составе Собора Тверских святых (первое воскресенье после дня святых первоверховных апостолов Петра и Павла – 12 июля). Дата 8 июня установлена в 1861 г. в честь обретения мощей преподобного Макария.

Калязинские храмы

От прежнего города уцелели колокольня, да три церкви: в Богоявленской сейчас краеведческий музей, в Вознесенской долго был хлебозавод. Народ тогда поговаривал: в городе есть три «чуда» – колокольня в воде стоит, в церкви хлеб пекут, и поезда задом пятятся (проходящие поезда меняют здесь направление движения).

А колокольня уцелела действительно чудом – просто не успели разобрать из-за валокиты с переносом домов и раннего половодья. Вообщем, решили оформить её как навигационный знак. Местные власти использовали ее сначала для тренировок парашютистов. В среднем ярусе колокольни устроили парашютную вышку. Только после того, как одна из парашютисток, 20-летняя девушка, убилась о прибрежные камни насмерть, вышку закрыли. Часть первого этажа залита водой и для приостановления дальнейшего разрушения льдинами и волнами, вокруг нее насыпали маленький островок. Нога человека редко ступает на этот маленький остров, хотя там есть деревянный причал для лодок. Можно побродить вокруг колокольни. К сожалению подняться удается только на два или три уровня – далее отвесные стены и нет лестницы.

В наши дни высокая пятиярусная колокольня, один из символов города и всей Волги. К ней ездят экскурсии, на островок высаживают туристов частные лодочки, а палубы проходящих мимо теплоходов всегда густо усеяны пассажирами, которые не могут не посмотреть на стоящую посреди воды колокольню, красивый, величественный и грустный символ нынешнего Калязина. Колокольня указывает место, где некогда был высокий берег реки, на котором шумела торговая площадь, откуда расходились в разные стороны дороги, а напротив стоял красивый старинный Троицкий монастырь с похожей колокольней, как бы перекликавшейся с Никольской.

На месте нынешней колокольни бывшего Николаевского собора в старину стоял монастырь, носивший имя Николы на Жабне. Еще в XIV в., когда вся Никольская слобода состояла из нескольких десятков дворов, уже была в нем деревянная церковь во имя Святого Николая Мирликийского, покровителя мореходов и рыбаков. Храм возвеличивал речное судоходство и торговлю, чем всегда славились местные жители. С возникновением в ХV в. на левом берегу Волги Троицкого монастыря, Никольская обитель прекратила свое существование. Церковь во имя Николая Чудотворца за свою многовековую историю много раз обновлялась и перестраивалась. Из антиминсов, найденных под церковью в середине XIX в. стало известно, что церковь освящалась в 1526, 1551, 1594 гг. По правую сторону храма на церковном погосте находился белый каменный столб. По местному преданию он был поставлен в память бывшей на этом месте церкви преподобного Сергия Радонежского. В 1610 г. поляки разграбили и сожгли Николаевскую церковь. Долгое время в слободе вовсе не было церкви и лишь к 1630 г. местные жители смогли восстановить деревянный храм, который и был освящен 20 января того же года. В таком виде церковь существовала до 1693 г., когда возникла мысль разобрать ее за ветхостью и построить новую.

Каменная церковь в честь св. Николая Чудотворца была построена на средства прихожан и освящена 8 декабря 1694 г. В память об этом событии на западной наружной стене церкви была выбита надпись: «Лета 7202 декабря 8 дня на память преподобного отца нашего Патапия освятился храм Божий во имя иже во святых отца нашего Николая Чудотворца при державе ж великих Государей Царей и великих князей Иоанне Алексеевиче, Петре Алексеевиче всея великия и малыя и белыя России Самодержце и при Святейшем Патриархе Андриане и при Архиепископе Сергии Тверском и Кашинском. А освятил храм сей по указу Преосвященного Сергия Архиепископа Тверского и Кашинского, Колязина монастыря Архимандрит Иов». При освящении присутствовал и «рачитель храма» Герасим Костяницын.

Это было типичное для Поволжья XVII века здание, таких храмов сохранилось немало в Ярославской области и вблизи нее. Однопрестольная Николаевская церковь имела форму правильного четырехугольника. Пять ее глав в виде маковиц, окрашенных белой краской, венчали позолоченные кресты. На средней главе крест был шестиконечный, на других главах – четырехконечные. Вершины крестов венчали короны, а подножия были украшены полулуниями.

Церковь открывалась обширным притвором, совершенно открытым и не стесненным по сторонам приделами. Над самим храмом свод был котельный, а над трапезою – коробовой. Паперти были устроены отдельно с южной и западной сторон. Своды церкви были расписаны живописными картинами на сюжеты Нового завета. Когда возникли эти росписи – неизвестно. В 1851 г. стенная живопись была возобновлена, о чем гласила надпись на левой стене под аркой, отделявшей храм от притвора: «Внутреннее украшение святого храма обновлено усердием граждан в 1851 году». Снаружи церкви на западной стене притвора выше кровли паперти видны были живописные изображения Господа Вседержителя с предстоящими Божьей Матерью и св. Иоанном Предтечей.

Деревянный престол был украшен листами белой латуни с накладным серебром чеканной работы. Верхняя доска престола была гладкой, а по сторонам имелись резные мелкие священные изображения. С западной стороны в центре была изображена сцена тайной вечери, а по сторонам стояли святители: Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Василий Великий и Николай Чудотворец. С южной стороны мастер изобразил несение креста и распятие Господне. С восточной – в центре был изображен преподобный Илларион, над ним – сошествие Св. Духа, а по сторонам – преподобные Сергий Радонежский и Макарий Калязинский. С этой же стороны, внизу помещено было изображение Рождества Христова, а по сторонам его – святыe бессеребренники Кир и Иоанн. Северная сторона престола имела два изображения: справа – Иудино лобзание, а слева – моление о чаше. Одежда покрыта была стеклянным футляром. Деревянный алтарь имел одно полукружие.

Солея, возвышенная от помоста на одну ступень и отделенная железной решеткой, была выстлана чугунными плитами. Выдававшийся в храме полукругом амвон был изготовлен из белого камня.

Особым почитанием в храме пользовались икона святителя Николая Чудотворца старинного письма в серебряной ризе и икона Божией Матери «Взыскание погибших» с частицами святых мощей. Образ Спасителя у царских врат весь был покрыт массивной серебряной вызолоченной ризой с венцом, убранным бриллиантами. В притворе на левой стороне хранилась походная створная икона Крымской кампании с живописными изображениями Нерукотворного Спасителя, Великомученика Георгия и преподобного Макария Калязинского. Снаружи на створах по серебряному окладу были вычеканены изображения: вверху – Благовещенье Пресвятой Богородицы, а внизу – четыре евангелиста. На другой наружной стороне по такому же серебряному окладу можно было прочесть чеканную надпись: «створы Государственного подвижного ополчения Калязинской Н. 15-й дружины 1855 года». Икона защищала калязинских дружинников в турецком походе 1855 года.

Из богослужебных вещей особенно замечательны были: потир серебряный вызолоченный украшенный крупным жемчугом, серебряные вызолоченные сосуды, чеканенные в 1702 г., Евангелие, отпечатанное в 1698 г., запрестольный крест украшенный серебром с помещенными в нем 50 частями мощей разных святых.

В 1792 г. на средства петербургского купца И. Костромниа, занимавшегося в Калязине откупным промыслом, вблизи Николаевской церкви была построена тёплая Предтеченская церковь с тремя престолами: главный был посвящён Рождеству Иоанна Предтечи, а придельные – святому Димитрию, митрополиту Ростовскому и преподобному Сергию Радонежскому чудотворцу.

Достопримечательностью нового храма был 0богатый и изящный по отделке иконостас, пожертвованный в 1847 г. супругой почетного гражданина М.М. Полежаева – Верой Леонтьевной Полежаевой, а также четыре паникадила накладного серебра работы московской мастерской купца И.Л. Сазикова. Самим Михаилом Михайловичем Полежаевым в том же году был устроен превосходный иконостас в приделе святителя Димитрия. Оба иконостаса были изготовлены и вызолочены переяславским купцом Иваном Антоновым, успешно исполнявшим до этого подобные заказы для Троице-Сергиевой лавры.

Дом потомственных почетных граждан Полежаевых всегда отличался особенным усердием при украшении церквей. По свидетельству современника все, что только было лучшего и ценного в церквах, все было устроено ими. Все их пожертвования были очень ценны и отличались изяществом отделки. Среди других благотворителей можно назвать купца Суворова, усердием которого в 1847 г. была обновлена стенная живопись в Предтеченской церкви.

В довершение ансамбля Николаевского собора на средства прихожан была построена каменная колокольня. Строительство этого уникального по тем временам архитектурного сооружения, было начато в 1794 году. Ее высота должна была составить 35 сажен (74, 5 метра). Легенда, донесенная до нас священником Белюстиным в его «Записках о городе Калязине», называет автором идеи и исполнителем этого величественного сооружения местного «артиста из мещан». Построили колокольню в 1800 году местные крепостные мастера полковника Василия Федоровича Ушакова как часть великолепного ансамбля. Достоверно известно своего рода гарантийное обязательство строителей, согласно которому в случае, если здание даст хотя бы малейшую трещину или покосится, мастера за свой счет разберут колокольню и построят ее заново.

С той поры прошло более двухсот лет. Белоснежная красавица колокольня гордо возвышается над волжскими водами, притягивая к себе взоры путешественников и журналистов, вдохновляя поэтов и художников. Вот только не видно рядом с ней собора. Бесследно исчез и Троицкий монастырь. Недавно на колокольне вновь были установлены колокола. В 2007 году в колокольне впервые была совершена Божественная литургия. 22 мая, в день празднования перенесения мощей святителя и чудотворца Николая, к колокольне совершается крестный ход от Вознесенского храма по улицам Энгельса (историческое название – Вознесенская), Ленина (историческое название – Тверская) и набережной Волги.

Сохранившаяся рядная запись (договор) на строительство доказывает, с какой тщательностью и ответственностью выполнялись подрядные работы. При строительстве колокольни использовался кирпич калязинских заводов, старицкий белый камень и специальный высокопрочный раствор, изготовленный по старинным рецептам.

Отполки и карнизы колокольни были покрыты железом, окрашенным медянкой. Верхняя кровля, глава и шпиль покрыты были белой жестью. Яблоко и четырёхконечный крест вызолочены «чрез огонь». Стены колокольни были оштукатурены и окрашены светло-зеленой краской, а колонны и карнизы – отбелены.

Звонницу колокольни составляли одиннадцать колоколов. Древнейший из них был «вылит при державе Ея Императорского Величества Анны Иоанновны Самодержицы Всероссийской в Сибири на Невьянских железных Господина Дворянина Акинфия Демидова заводах 1738 года весу 51 пуд 11 фунтов. Лил мастер Яков Гаряев».

Самый большой колокол весом 501 пуд был отлит в ноябре 1835 года на средства калязинских купцов и потомственных почетных граждан Полежаевых. На нем были отлиты изображения: Коронование Божьей Матери, Николай Мирликийский, Димитрий Ростовский, преподобные Михаил Клопский и Макарий Калязинский, Митрополит Алексей и Тихон Амафунтский.

Надпись на втором по величине и значению колоколе гласила: «Лит сей колокол в город Калязин на соборную Николаевскую колокольню 1837 году декабря 25 дня тщанием и усердием того собора». Изображения на колоколе полностью повторяли изображения большого (Полежаевского) колокола. Третий колокол весом 137 пудов имел надпись «1756 года ноября 15 дня вылит сей колокол в Кашинский уезд Калязина монастыря в Никольскую слободу к церкви Николая Чудотворца, тщанием, радением и вкладом тоя слободы жителей и мирских людей». На колоколе были изображены Николай Чудотворец, Сергий Радонежский, Владимирская Божья Матерь, Воскресение Христово и Распятие Господа.

Два колокола было отлито в 1852 г. на московском заводе купца Самгина. Один из колоколов, как гласила имевшаяся на нем надпись, пожертвовали в храм 2 февраля 1782 года «слобожане Флор и Семен Федоровы дети Рышковы».

В колокольне помещалась свечная лавочка, сдававшаяся одно время в аренду, а с середины XIX в. поступившая в управление церковного старосты. Лавочка приносила большие доходы не только собору, но и владельцам местных свечных заводов (Свешниковым и др.). Над звонницей в купольной части колокольни в начале ХХ в. были установлены механические куранты.

Заботами городского головы и степенного гражданина Петра Свешникова в 1849-1851 гг. было полностью обновлено внутреннее убранство Николаевской церкви: с южной стороны была приделана обширная, светлая и необыкновенно красивая паперть, переделана паперть с западной стороны, а также изменено все то, что «нарушало гармонию целого, поражало взоры своей неправильностью и ветхостью».

В 1915 г. в приходе Николаевского собора числилось Низшее механико-техническое училище, три земских и три церковно-приходских школы, городское начальное училище и женская гимназия. Соборный причт состоял из четырех священников, двух дьяконов и четырёх псаломщиков. Собор обслуживал более 5000 прихожан 2-й части города и окрестных деревень: Благуново, Горбово, Дмитроково, Ильицыно, Клыпино, Матвейково, Овсянниково, Паулино, Песье, Совачево, Солоновка, Спирово, Степаново, Тарчево, Чаплино и Чигирево.

Полвека священствовал в соборе яркий проповедник и публицист, иерей Иван Степанович Белюстин, состоявший в 1862-1866 гг. в должности настоятеля собора. Белюстин оставил по себе память как даровитый пастырь, автор трудов: «0 церковном богослужении», «Вечерние беседы с крестьянами», «0 божественной литургии», «Литургия. Из писем о церковном богослужении», «Страстная неделя», «Описание сельского духовенства» и другие, многие из которых выдержали по несколько изданий. Кроме того, он проявил себя как страстный любитель истории и увлеченный краевед. Его перу принадлежат многочисленные зарисовки по истории Калязинского края, обобщенные в фундаментальном труде «Записки о городе Калязине» (1861 г.).

Под сводами Николаевского собора бывали члены царствующей фамилии. Цесаревич Александр Николаевич (будущий Император Александр II), присутствовал на божественной литургии в соборе 7 мая 1837 г. В память об этом событии в церкви на правой стороне под аркой, отделявшей храм от притвора, имелась надпись: «Его Императорское высочество Государь Наследник Цесаревич Благоверный Великий Князь Александр Николаевич, путешествуя по России, благоволил посетить сей храм, и принять от него напутственное благословение 1837 года мая 7 дня».

В августе 1866 г. собор посетил наследник престола Цесаревич Александр Александрович (будущий Император Александр III) с братом Владимиром. Великий Князь Владимир Александрович, главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского военного округа, августейший председатель Императорского Российского пожарного общества вторично побывал в Калязине и Николаевском соборе 14 июня 1892 г.

Посещали богослужения местных проповедников и другие знаменитыe личности: писатель и педагог К.Д. Ушинский, драматург А.Н. Островский, художник Л.Г. Венецианов, корреспондент И.С. Белюстина и страстный поборник женского образования В.А. Половцов, известный духовный писатель, автор мемуаров архиепископ Тверской и Кашинский Савва, историк И.Ф. Тюменев и другие.

При Николаевском соборе в начале ХХ в. «для усиления благоприличия» крестных ходов и сохранения православных обрядов было учреждено Общество хоругвеносцев. Члены общества делились на почётных, пожизненных и действительных. Общество управлялось правлением во главе с председателем. Бессменным старшиной общества состоял купец Макарий Павлович Кочеров. Председателями его и почетными членами были архиепископ Тверской и Кашинский Антоний, сменивший его на этом посту архиепископ Серафим, протоиерей Николаевского собора В.Е. Богородский.

В обязанности хоругвеносцев входило ношение хоругвей, св. крестов и икон в дни крестных ходов, которых ежегодно совершалось в Калязине большое количество. Члены общества обязаны были присутствовать при погребениях настоятелей городских церквей и членов общества хоругвеносцев. При наличии средств общество оказывало содействие в украшении беднейших храмов образами и утварью, а в годы Первой мировой войны активно помогало Дамскому комитету в сборе пожертвований и комплектовании посылок (в частности табаком и сахаром) для отправки в действующую армию.

Кроме участия в городских крестных ходах, общество ежегодно направляло делегации в г. Кашин на празднование дня памяти святой благоверной княгини Анны Кашинской.

Членам общества присваивалось ношение форменного кафтана однообразного покроя из темно-синего сукна с бархатными обшлагами малинового цвета. Воротник, обшлага, карманы, борт кругом и талия были обложены серебряным галуном, а поверх кафтана на плечах пропущен был серебряный шнур с серебряной кистью на конце. Кроме того, всем членам общества присваивался серебряный знак для ношения на груди с изображением в овальном серебряном круге хоругви с крестом наверху, а внизу – аббревиатуры наименования общества и года его образования.

Первоначально при Николаевском соборе располагалось и приходское кладбище. В 1783 г. под кладбище было выделено специальное место и построена каменная пятикупольная церковь.

Первая деревянная церковь для жителей подмонастырской слободы была построена близ Калязинского Троицкого монастыря около 1547 года в честь Рождества Христова. Во время польско-литовского разорения 1610 г. церковь была сожжена и стояла в руинах до 1644 г., когда из материала монастырской деревянной колокольни позволено было построить новую церковь. В переписных книгах 1678 г. упоминается деревянная церковь во имя Рождества Христова под монастырем в «служней слободке». В 1685 г. вместо второй деревянной церкви была выстроена каменная, с престолом в честь Рождества Христова. В 1708 г. при церкви был трёхстенником с левой стороны сооружен каменный теплый придел во имя св. Иоанна Предтечи. Одновременно с церковью построена была каменная колокольня в виде конуса с небольшими уступами к верхним ярусам. В клировой ведомости 1796 г. о первой части Калязина было сказано: «церковь Рождественская с приделом Иоанна Предтечи, каменная, построена в 1708 г., священник Федор Данилов, 47 лет, в школе не был, посвящен в 1781 г.» В приходе церкви в то время числилось 155 городских дворов и 69 дворов из семи окрестных селений, с населением 1450 душ обоего пола. В 1815 г. Предтеченский придел был разобран, а кирпич употреблен на удлинение и расширение стен трапезной, где в 1822 г. были достроены два придела: правый – в честь иконы Божьей Матери Троеручицы, а левый – во имя Иоанна Предтечи. Главный Христорождественский алтарь был перестроен и вновь освящен в 1845 г. Христорождественская церковь имела сходство с церковью во имя св. Николая Чудотворца, что располагалась близ Тверского Кафедрального собора. В церкви особо почиталась древняя икона Боголюбской Божьей Матери, пожертвованная в начале XIX в. калязинской купчихой Елизаветой Курехиной. Стены храма были расписаны живописным письмом, обновленным в 1877 г. Колокольная звонница состояла из семи колоколов. Главный 100 пудовый колокол имел памятную надпись: «лит 1800 года декабря 23 дня в Москве в церковь Рождества Христова г. Калязина от доброхотных дателей-прихожан мастером Петром Струговщиковым». С 1856 г. в храме велся синодик, а с 1869 г. – церковная летопись. При церкви находилась могила местного святого, известного под именем «отрока Иоанна». Сын ремесленника-столяра Спиридона Шишкина, Иван, согласно устному преданию, в 12 лет с дозволения родителей возложил на себя железные вериги и грубую власяницу (вроде подрясника, толстую и тяжелую, весившую более пуда) и обрек себя на вечное странствование. С ранней весны до поздней осени путешествовал он по святым местам, а на зиму возвращался домой к родителям. Жил он в вырытой им самим землянке за монастырем. Верующие шли к нему за плотским и духовным исцелением, считали его святым мучеником. «Отрок Иоанн» умер в возрасте 26 лет и был похоронен при церкви. Над его могилой прихожане соорудили деревянную резную сень, замененную позднее железной в виде небольшой часовенки. Больные и убогие верили, что могила его и личные вещи, сохраняемые в церкви, могут принести исцеление. Они просили возлагать на них вериги и власяницу и служить панихиды по «отроку Иоанну». За монастырским бором близ большой дороги из Калязина в Кашин, в версте от монастыря находился «святой колодчик», выкопанный по преданию самим «отроком Иоанном». Перед революцией 1917 г. Христорождественская церковь обслуживала около 2000 прихожан бывшей Подмонастырской слободы (1-я часть г. Калязина) и семи окрестных деревень: Бараново, Окороково, Собакино, Собачкино, Спасская, Фалево, Чаплинка. В приходе числилось два земских училища, одно приходское училище и одна церковно-приходская школа. Вначале при церкви служил один священник. С 1727 г. при ней было два священника с причтом. В 1899-1908 гг. в церкви служил Алексей Васильевич Обудовский (умер 17.05.1913 г.), катихизатор благочиннического округа, член комиссии для составления описей древностей Калязинского Троицкого монастыря. Впоследствии Обудовский был священником Николаевского собора, председателем уездного отделения епархиального училищного совета, законоучителем женской гимназии и городского механикотехнического училища.

До конца ХVIII в. все прихожане хоронились при церкви. С учреждением города, церкви было выделено место под приходское кладбище. В 1785 г. прихожане с разрешения тверского архиепископа Иоасафа Заболотского приступили к постройке на отведенном месте каменной церкви «во имя Воздвиженья Честнаго Животворящаго Креста Господня». Церковь была окончена в 1794 г. и освящена 8 июня с благословения тверского архиепископа Иринея Клементьевского. В церкви исстари по средам и субботам совершались заупокойные литургии. Достопримечательностью кладбищенской Крестовоздвиженской церкви служил замечательный резной дубовый иконостас, выполненный в конце ХIХ в. калязинскими мастерами Шишкиными. В январе 1938 г. президиум городского совета принял решение о ликвидации церквей и кладбища в связи с предстоящим затоплением заволжской части города водами Угличского водохранилища. Горожанам было предложено в течение месяца решить вопрос с переносом могил на отведенное за городом место для нового кладбища. Этой возможностью воспользовались очень немногие. В конце февраля началась ликвидация кладбища. В 1940 г. территория всей бывшей Подмонастырской слободы скрылась под водой.

Вознесенская церковь (ул. Энгельса, 1)

Ансамбль Вознесенской церкви открывается красивыми арочными воротами. Сама церковь – скромный маленький кубик – построена в 1787 году, но сильно перестроена. Выразительнее здесь трехярусная колкольня, несколько перегруженная коренастыми колоннами. Тяжеловатые пропорции и четкие пластичные формы делают колокольню значительной. Между ней и церковью выстроена громоздкая эклектическая трапезная, совершенно задавившая маленькую церковь. Первоначально при Николаевском соборе располагалось и приходское кладбище. В 1783 г. под кладбище было выделено специальное место и построена каменная пятикупольная церковь. Новая церковь была незначительных размеров и имела один престол в честь Вознесения Господня. Вскоре к ней пристроили еще два придела: в честь Тихвинской иконы Божьей Матери и преподобного Макария Калязинского. Во второй половине XIX в. между ними возник третий престол – в честь Успения Божьей Матери. При церкви была выстроена каменная колокольня изящной архитектуры, план и устройство которой принадлежали местным мастерам. Кладбище, усаженное деревьями, всегда содержалось в чистоте и порядке. Особым почитанием прихожан пользовалась икона Тихвинской Божьей Матери, представлявшая собой точный список с чудотворной иконы, находившейся в Новгородском Тихвинском мужском монастыре. По имени этой иконы обычно и весь храм называли Тихвинским. Другой храмовой святыней была икона преподобного Макария Калязинского с изображением в клеймах 24-х эпизодов из жизни: чудотворца от рождения его до смерти. В икону была вложена частица мощей святого. Подобная же икона хранилась в церкви с. Кожина на родине Макария. На Вознесенском кладбище на протяжении полутора столетий находили последний приют и вечный покой прихожане Николаевского собора. Здесь был похоронен выдающийся богослов, писатель и яркий публицист, историк и краевед, иерей Николаевского собора Иван Степанович Белюстин (10.01.1819 – 2.06.1890). Рядом на семейном месте покоился прах его сына – почетного гражданина г. Калязина, директора департамента таможенных сборов, тайного советника Николая Ивановича Белюстина (умер 30.05.1908 г., на 64 году в Санкт-Петербурге). На этом кладбище был похоронен уездныЙ врач статский советник и кавалер ордена св. Анны 2 степени Андрей Павлович Никитский (расстрелян по постановлению ЧК 15.09.1918 г. в Калязине). В годы Советской власти кладбище было уничтожено, а Вознесенская церковь закрыта. С 1930-х гг. помещения ее более 40 лет использовались под хлебокомбинат, пришли в крайнюю ветхость и лишь в последние годы стараниями горожан сохраняются от полного разрушения.

Церковь Богоявления построена в 1781 г. по ходатайству жителей Свистушенской слободы на высоком берегу при впадении р. Жабни в Волгу. Бывшие прихожане Христорождественской церкви, свистушенские жители направили преосвященному Арсению, епископу Тверскому и Кашинскому, прошение «со изъяснением, что означенная церковь состоит при Колязине монастыре, а они просители жительствуют на другой стороне реки Волги, чрез которую за разлитием как в осенние так и вешние времена воды к тому ж и за случающимися бурями происходит им во всяких приключающихся до оной церкви необходимых требах великая остановка; и так по долгу христианскому положили они обещание построить в той их Свистушенской слободе в назначенном по плану сорок третьем квартале каменную церковь во имя Богоявления Господня с приделом святого пророка Илии...» Епископ обратился с доношением в Святейший Синод и 18 июля 1779 г. по Указу Ее Императорского Величества разрешение на строительство церкви было получено. В приходе новой церкви состояло тогда 80 крестьянских дворов. Позднее в церкви устроили третий придел, посвященный Усекновению главы святого Иоанна Предтечи. Наибольшим почитанием пользовался придел святого пророка Илии так, что и вся церковь обыкновенно называлась Ильинской. К концу XIX в. церковь украсилась новым четырёхъярусным иконостасом замечательной работы. Церковная звонница состояла из шести колоколов, главный из которых весом 152 пуда отлит в 1843 г. в Ярославле на заводе купца 1-й гильдии Порфирия Оловянишникова мастером Семеном Горошковым. К 1915 г. Богоявленская церковь обслуживала, кроме 3-й части самого Калязина, еще шесть окрестных деревень и число ее прихожан достигало 1650 человек. К церкви были приписаны одно городское и одно земское училища. Более 30 лет служил при Богоявленской церкви дьякон Николай Иванович Завьялов. После окончания в 1885 г. Кашинского духовного училища, он был определен псаломщиком Богоявленской церкви, а в 1896 г. рукоположен в дьяконы. В семье Завьялова было 9 детей. В сентябре 1918 г. дьякон был арестован и расстрелян за участие в майском контрреволюционном выступлении. Сегодня в здании храма располагается Историко-краеведческий музей – площадь Ногина, дом 1.

Богоявленская церковь (пл. Ногина, 1)

Музей был создан в 1920-е годы И.Ф. Никольским (начало его коллекции положили спасенные реликвии из закрытого тогда Троицкого монастыря). Перед входом в церковь-музей установлены пушки, снятые с укреплений Троицкого монастыря перед затоплением. В экспозиции краеведческого музея отражена история Калязинского края. С 1990 г. работает первый зал, включающий в себя восемь отделов: природоведческая экспозиция, археологический раздел, раздел, посвященный истории возникновения и развития Троицкого Калязинского монастыря, интерьер XVIII века, раздел периода 1917-1930-х годов, комплекс материалов о состоянии и развитии Калязинского района в 1930-е годы, раздел, посвященный периоду Великой Отечественной войны 1941-1945 гг, раздел о периоде 1945-1960 гг. Много интересных экспонатов, рассказывающих о безвозвратно утраченных памятниках и былом величии города. В собрании музея есть материалы и про исчезнувший Троицкий монастырь, и про затопление города в 40е годы. Можно купить книгу о городе. Режим работы:* Ежедневно с 11.00 до 17.00, кроме понедельника и вторника. тел. 2-04-79.

Введенская церковь (ул. Полевая, 26)

Первое время прихожане хоронились вблизи приходского Богоявленского храма. В 1823 г. невдалеке от него была построена новая каменная церковь Введения Пресвятой Богородицы, при которой устроено кладбище. Долгое время Введенская церковь была единственным действующим храмом города Калязин. Храм расположен на улице Полевая, 51. Это небольшая декоративная церковь, в облике которой сочетаются стены из красного кирпича и зелень шатровых покрытий. Праздничный и нарядный вид храму придает лазурь главок и золото крестов. Храм был построен в 1882 году на деньги калязинского купца Ивана Охлобыстина, на месте нынешнего микрорайона Свистуха на правом берегу Жабни. Прах купца 2 гильдии Охлобыстина Ивана Егоровича (умер 14.07.1878, на 77 году) похоронен в ограде Введенской церкви, слева от ворот. Над могилой установлен памятник из черного мрамора. Его сын Охлобыстин Николай Иванович (5.11.1823 – 14.10.1882), купец; гласный городской думы; строитель храма Введения. Похоронен во Введенской церкви. В храме находятся чтимые святыни: иконы с частицами мощей преподобного Макария Калязинского, святой благоверной княгини Анны Кашинской. Настоятель: священник Заряцкий Димитрий Анатольевич. Председатель приходского совета: священник Заряцкий Димитрий Анатольевич.

В тупиках ул. Коминтерна (после пересечения с ул. К.Маркса) возле порта есть полуразрушенная церковь.

Памятники истории и архитектуры

В 1786 году был утверждён Регулярный план застройки города. Вдоль берега Волги протянулись длинные улицы, их пересекали выходящие к реке короткие улицы и переулки, образовавшие сеть прямоугольных кварталов. В отличие от других вновь образованных городов, где хоть и велось каменное строительство, главным образом в их центральных частях, но в рядовой застройке преобладали деревянные дома, в Калязине же в XIX – начале XX века было сооружено большое число каменных общественных зданий и частных особняков. Если в других волжских городках число каменных зданий достигало нескольких десятков, то в Калязине их было более двухсот. Вероятно, это было связано с тем, что калязинское купечество успешно вело свои дела и было богаче купцов соседних Кимр, Углича и Кашина.

Эти здания демонстрировали самые различные стили отечественной архитектуры. Особенно масштабное строительство развернулось во второй половине XIX – начале XX века, в эпоху господства эклектики, "исторических" стилей, модерна. В такой стилистике было сооружено немало крупных и представительных зданий города.

Накануне затопления в городе проживало 9 тысяч человек. На его улицах стояло около 1300 домов, из которых более 200 каменных и каменно-деревянных. Особенно представительно выглядела Волжская набережная, сплошь застроенная домами богатого купечества и живописным храмовым комплексом, состоящим из Николаевского собора (1694), появившимся в древней Никольской слободе ещё до образования города, храма Иоанна Предтечи (1792) и грандиозной соборной колокольни (1801) – доминанты волжской панорамы. Набережная застраивалась вскоре после принятия Регулярного плана, в конце XVIII – первой половине XIX века, поэтому в облике её домов преобладали строгие формы раннего классицизма.

Всего в зону затопления попало более 530 домов. Деревянные строения перенесли на дальние от реки улицы, около 120 каменных и полукаменных зданий разрушили. Был разрушен пятиглавый Николаевский собор и стоявшая рядом с ним церковь Иоанна Предтечи, выполнявшая роль "зимнего" городского собора. Этот храм, перекрытый полусферическим куполом, был построен в сдержанных формах архитектуры ранней класики. Ограда и монументальные Святые ворота придавали ансамблю завершённость.

Окружавшая соборы торговая площадь ушла в воду с двумястами каменными и деревянными лавками и магазинами. Теперь только колокольня, воздвигнутая предположительно по проекту зодчего С.И.Чевакинского мастерами калязинского помещика В.Ф.Ушакова, одиноко возвышается среди воды. Высота её более 70 метров. В 1960-1963 и 1990-1991 годах Ярославскими реставрационными мастерскими было проведено укрепление памятника, а вокруг него для защиты фундаментов от воды насыпан небольшой песчаный островок.

Полностью исчезла заволжская часть города – бывшие Рождественская и Троицкая слободы с храмами Рождества Христова (1706) и кладбищенский церковью Воздвижения Креста Господня (1794).

Судьба Калязина очень характерна для не затопленных полностью, но подтопленных городов. Как правило, такие города теряли свою лучшую – прибрежную часть. У реки располагался центр и набережные улицы, которые в первую очередь застраивались каменными зданиями, определявшими вид главного, "речного" фасада города. Они-то и уходили под воду. Калязин оказался разорванным на части. Разлившееся устье реки Жабни отделило от него заречную слободу Свистуху. Поднявшаяся Волга подтопила русло речки Пуды, притока Жабни, заполнила низины среди застройки города, а направленные на колокольню и берег улицы незавершенно и беспомощно оборвались у самой воды.

Если приехать в Калязин из Москвы, то дорога приводит в часть города, расположенную на левом берегу Жабни. Если после железнодорожного переезда ехать прямо, то попадем на перекресток, где у ветхого здания церкви главная дорога поворачивает налево, а прямо к реке идет бывшая центральная улица старого Калязина – Московская (Карла Маркса), представляющая наибольший исторический интерес. Городские власти в XIX – начале XX вв. украсили Московскую улицу каменными зданиями, принадлежавшими купцам и промышленникам. Эти дома сохранились в том же виде до настоящего времени. Cтаринные дома, уцелевшие при затоплении в силу того, что конец улицы довольно высоко расположен. Начало улицы было на городской площади у Никольского собора. При строительстве водохранилища собор и начало улицы были уничтожены. У спуска к Волге остались назаасфальтированными несколько десятков метров каменной мостовой.

После революции 1917 года лучшие здания Калязина были заняты большевиками и в них находились их учреждения, а улицы переименованны на их манер – Маркса, Ленина и пр. По этому большинство архитектурных памятников связанны с историей коммунистического беспредела.

Улица Карла Маркса, 22/20. В 1882 – 1883 гг. рядом с городским садом, посаженным пленными турками в 70-е годы XIX в. (на углу улиц Садовой и Московской), было построено большое двухэтажное здание из красного кирпича местного производства. На крыше его была возведена смотровая башня (каланча) для городских пожарных. В здании располагались городская управа, полицейское управление и городское училище. В городском училище учился и в 1892 году окончил его революционер Виктор Павлович Ногин. Это здание было свидетелем многих революционных событий. 16 (29) апреля 1906 года перед зданием городской управы и полицейского управления состоялась демонстрация крестьян Плещеевской, Расловской, Степановской и др. волостей, расстрелянная полицией. 10(23) января 1918 года в помещении городской управы состоялся 1 учредительный съезд Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов Калязинского уезда. Сейчас в этом здании находится основная школа № 2.

Дом по ул. Маркса, 12/15. Просторный красивый особняк на углу Московской (ныне ул. Карла Маркса) и Тверской (ныне ул. Ленина) улиц, принадлежавший калязинским купцам Ляховым, был построен в XIX веке как жилой дом. Первый этаж в доме ощутимо ниже парадного второго, с высокими окнами. Как во многих домах Калязина, здесь первый этаж украшен рустовкой. По верху идет пышный широкий карниз с аркатурным поясом, придавая всему зданию более парадный и величественный вид. В начале XX века здание выкупила городская казна для размещения там Городской думы, а в 1908 году в нем открылась частная женская гимназия, просуществовавшая до 1918 года. Последней попечительницей гимназии была Е.С. Стратоницкая (эта фамилия встречается в документах Тверской губернии неоднократно). В наши дни здание тоже занято учебным заведением – Калязинским педагогическим училищем, сохраняя некоторую преемственность поколений.

Здание по ул. Карла Маркса, 5. Рядом с административным зданием фабрики «Красный швейник» скрытый ветвями лип стоит небольшой особняк, принадлежавший до революции купцу Коровкину. В 1918 – 1922 гг. в этом доме размещалась Калязинская чрезвычайная комиссия (ЧК) по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем, штаб отряда особого назначения. Напомним, что это времена изъятия церковных ценностей.

Калязинская ЧК не раз наносила свои удары по контрреволюционерам в городе и на селе: в мае 1918 года вместе с прибывшим из Твери отрядом Красной гвардии ею был ликвидирован контрреволюционный мятеж местной буржуазии; в июле 1918 года с помощью населения и отряда Красной гвардии было подавлено эсеровское выступление во Фроловской и в других волостях Калязинского уезда.

До Великой Отечественной войны в этом доме размещались классы неполной средней школы № 4, затем детский дом. В настоящее время – вечерняя очно-заочная средняя школа.

Выше по течению Волги, чем улица Карла Маркса направляется в воды реки, находится относительно благоустроенная набережная. Еще на этом берегу выше по течению Волги сохранилось старинное кирпичное здание технического училища. Калязинский машиностроительный техникум г.Калязин,ул.Ленина, 36

Калязинский ордена «Знак Почета» машиностроительный техникум (в прошлом низшее механико-техническое училище) внес большой вклад в развитие революционного движения. В февральские дни 1917 г. из учащихся и рабочих мастерских были сформированы боевые дружины. В марте 1917 года создан первый в городе рабочий комитет. В 1922 г. училище было преобразовано в машиностроительный техникум. В актовом зале технического училища в марте 1920 года проходила первая уездная конференция РКСМ. В течение многих лет в техникуме проводились партийные конференции, уездные съезды Советов, митинги, спектакли, концерты профессиональных и самодеятельных артистов. В техникуме создан историко-революционный музей. В 1978 году в связи с семидесятипятилетием со дня основания техникум был награжден орденом «Знак Почета».

На углу улиц Ленина и Кирова (ул. Ленина, 24/2) стоит старинный особняк – памятник архитектуры XVIII века: скромный двухэтажный угловой дом с простыми типичными для XVIII века наличниками. В этом доме в 1918– 1922 гг. работал Калязинский уездный Комитет РКП(б). В этом же доме в 1919–1922 гг. работал уездный комитет РКСМ. Вообщем, притон коммунистических маньяков того времени.

В 1920 году напротив здания Калязинского технического училища состоялось открытие памятника-бюста В. И. Ленину. Это был один из первых прижизненных памятников главного коммунистического маньяка. Здесь проходили все общественные празднества, демонстрации и митинги. Затем памятник-бюст был перенесен и поставлен на пересечении улиц Карла Маркса и В. И. Ленина. И все празднества, демонстрации и митинги стали проводиться на этом месте. В 1930 году на этом же месте устанавливается новый памятник Ильичу. А памятник-бюст был перенесен в сквер, на высокий волжский берег, недалеко от колокольни Николаевского собора, где он стоял до 1940 года. Сейчас он хранится в Калязинском музее. В 1963 году памятник Ленину и трибуна были перенесены с перекрестка на улицу Карла Маркса. С 1973 года митинги и демонстрации стали проводиться на Центральной площади. Там же в 1982 году был установлен новый памятник.

Улица Первое мая, 4. В высоком двухэтажном особняке, сложенном из красного кирпича, принадлежавшем до революции богатеям, в 1918–1922 гг. помещался Калязинский уездный исполнительный комитет Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. После образования Калязинского района в 1929 году и по 1987 г. в нем работал исполком Калязинского районного Совета народных депутатов.

Улица Луначарского, 7. В 1885 году этот дом был приобретен родителями В. П. Ногина, куда в том же году они переехали из Москвы в Калязин на постоянное место жительства. С 1885 г. по 1886 В. П. Ногин учился в Николаевском церковно-приходском училище (это место сейчас затоплено). В 1886 г. он поступил в Калязинское городское училище. 6-го июня 1892 года ему был вручен аттестат о его окончании. Несмотря на то, что В. П. Ногин не получил дальнейшего систематического образования, он был одним из образованнейших деятелей большевистской партии, свободно владел многими европейскими языками, в совершенстве изучил текстильное производство. Отбыв якутскую ссылку, В. П. Ногин в 1914 году приехал в Калязин, чтобы получить паспорт на легальное жительство. Это был последний приезд сюда В. П. Ногина. В его честь в Калязине названы улица и площадь.

На высоком берегу при впадении Жабни в Волгу, на улице Вагжанова, виден старинный особняк, принадлежавший когда-то князьям Шахонским (ул. Вагжанова, 26). Белое одноэтажное здание примечательно необычным для Калязина внешним оформлением. Как утверждают специалисты, это на редкость удачный образец народного перетолкования столичных стилей. Композиция фасада с большим фронтоном вполне классическая, но коротенькие пилястры по-барочному по углам фронтона завершаются полуколоннами. Интересны наличники окон: «свободное перетолкование мотивов барокко».

Небезынтересен и «горбатый» мост через Жабню, совмещающий «переправу» авто и ж/д транспорта. Еще стоит обратить внимание на мощный радиотелескоп – «радар», возвышающийся над р. Жабней при угличском выезде (неплохо смотрится с объездной на Углич).

Калязин в наши дни

Телевизионную новость, что в Ростове-На-Дону граждане пригрозили перекрыть федеральную трассу, если не дадут отсутствующую с марта горячую воду, аборигены Калязина восприняли бесстрастно: у них горячей воды никогда и не было.

Холодная вода по трубам течет, но радости от этого мало: налитая в стакан, через несколько минут она подергивается оранжевой пленкой. Попытка заварить чай приносит одни огорчения. Калязинские хозяйки жалуются, что белье моментально желтеет, и ходят полоскать на водохранилище, покуда то не замерзнет. Магистрального газа здесь тоже нет.

Теперь, как всюду на постсоветском пространстве, в Калязине пустили корни дети солнечного юга. Насчет образования также, в общем, понятно, хотя лет пять назад у райцентра был шанс блеснуть количеством вузовских дипломов. Тогда из Узбекистана переселились 250 русских семей, однако работы для горных инженеров не нашлось, и растворились те специалисты в столице.

Наш современник, классик русской литературы Александр Исаевич Солженицын посетил Калязин в 1996 году, во время одной из своих многочисленных поездок по России, после своего возвращения на Родину из 20-летнего изгнания. Его «крохотка" «Колокольня" словно подводит итог истории России в только что закончившемся тысячелетии. Символом нащей большой Истории сделался вдруг маленький город Калязин.

«Кто хочет увидеть единым взором, в один окоём, нашу недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню.

Она стояла при соборе, в гуще изобильного торгового города, близ Гостиного двора, и на площадь к ней спускались улицы двухэтажных купеческих особняков. И никакой же провидец не предсказал тогда, что древний этот город, переживший разорения жестокие и от татар, и от поляков, на своём восьмом веку будет, невежественной волей самодурных властителей, утоплен на две трети в Волге: всё бы спасла вторая плотина, да поскудились большевики на неё. (Да что! – Молуга и вся на дне.) И сегодня, стань на прибрежной грани, – даже воображению твоему уже не подъять из хляби этот изневольный Китеж или Атлантиду, ушедшую на дюжину саженей глубины.

Но осталась от утопленного города – высокостройная колокольня. Собор взорвали или растащили на кирпичи ради нашего будущего – а колокольню почему-то не доспели свалить, даже вовсе не тронули, как заповедную бы. И – вот, стоит из воды, добротнейшей кладки, белого кирпича, в шести ярусах сужаясь кверху (полтора яруса залито), в последние годы уж и отмостку присыпали к ней для сохранности низа, – стоит, нисколько не покосясь, не искривясь, пятью просквоженными пролётами, а дальше луковкой и шпилем – в небо! Да ещё на шпиле – каким чудом? – крест уцелел. От крупных волжских теплоходов, не добирающих высотой, как издали глянуть, и на пол-яруса, – шлёпают волны по белым стенам, и с палуб уже пятьдесят лет глазеют советские пассажиры.

Как по израненным, бродишь по грустным уцелевшим улочкам, где и с покошенными уже домишками тех поспешно переселенных затопленцев. На фальшивой набережной калязинские бабы, сохраняя старую приверженность к исконной мягкости и чистоте волжской воды, тщатся выполаскивать бельё. Полузамерший, переломленный , недобитый город, с малым остатком прежних отменных зданий. Но и в этой запусти у покинутых тут, обманутых людей нет другого выбора, как жить. И жить – здесь.

И для них тут, и для всех, кто однажды увидел это диво: ведь стоит колокольня! Как наша надежда. Как наша молитва: нет, всю Русь до конца не попустит Господь утопить...»
(А. СОЛЖЕНИЦЫН «Крохотки». Журнал «Новый Мир», 1997 N3).

Приложение 1:
Житие преподобного Макария

Приложение 2:
Калязинская челобитная

Приложение 3:
Фото альбом «Калязин до затопления"